— Куда ж в кусты полезли? — закричала женщина,— Рановато еще, еще обеда не было... Глянь, Стеш- ка-то покраснела!
Я слез с лошади. Афанасия впрягли в плуг. За плугом пошел дядя Боря. Он отворачивал черные жирные пласты земли, картошка оказывалась сверху, человек десять еле управлялись за ним.
Через полчаса прискакал Рогдай. Его лошадь тоже впрягли в плуг. Бойцы сбросили гимнастерки. День выдался погожий...
Часа в два приехала подвода с обедом. Угощали за колхозный счет. Привезли три ведра с мясным борщом, каравай хлеба, яблок, молока... Полную подводу еды. Выставили обед на землю и уехали.
Женщины и ребятишки почему-то отошли в сторонку, каждый достал из узелка свое — бутылку молока, холодной картошки, лепешек.
— Товарищи,— возмутились бойцы,— Садитесь, вместе пообедаем.
— Не,— ответили женщины,— не положено. Наш пай за трудодни, может, отдадут, это вам, вы служивые. Гости.
— Какие гости? — снова возмутились бойцы,— Отставить! Идите сюда! Вместе работали, вместе будем столоваться.
Первыми подошли мальчишки, за ними потянулись женщины.
Дядя Боря Сепп налил борща полный котелок, подошел к Стешке. Они о чем-то поспорили, затем сели в сторонке, начали хлебать одной ложкой из одного котелка.
И уже никто над ними не подтрунивал, изредка какая-нибудь женщина долгим, пристальным взглядом глядела в их сторону и вздыхала, потом отводила взгляд.
После обеда опять копали. Много накопали картошки. Груд сорок, а то больше.
Появился немецкий разведчик — «костыль». Он повис в небе. Захлопали зенитки. Вокруг «костыля» появились разрывы. Говорят, что «костыль» сбить трудно — он хорошо бронирован.
Люди на поле прекратили работу, глядели на небо, судачили:
— Пришел выглядывать.
— Ищет, гад...
— Может, фотографирует на память?
— Ищет. Аэродром шукает. Сегодня полеты.
— Видать, допекли «яки» фрица. Пришел на поиск аэродрома.
— Спрашиваешь! К орденам летунов представили. Асов посбивали, два немецких аэродрома разнесли в пух.
Самолет вынырнул на небольшой высоте из-за бугра. «Як» шел боком, моторы чихали, точно простуженные.
— Подбит!
Як» пролетел над нашими головами, обдало ветром и гарью. Не выпуская шасси, самолет брюхом коснулся земли, разлетелась ботва, он пропахал грядки, что-то затрещало, левое крыло задело землю и отвалилось, точно его отрезали косой. Самолет задрал хвост, секунду постоял на носу и опрокинулся.
Не знаю, почему летчик посадил машину на Лебяжьем поле. Может, горючего не хватило, или моторы не дотянули, или не разрешили посадку на полосу, чтоб не выдать «костылю» точные координаты аэродрома.