Он ушел, я остался командиром.
Ко мне подошел Валька Белов и, склонив голову набок, сказал вежливо:
— Товарищ начальник, разрешите отлучиться на несколько минут. Дело общее. Я бегом.
— Куда? — оторопел я.— Чего я с ними буду делать? — Я показал на девчат.— Хоть один мужик.
— Отпустите,— еще вежливее сказал Валька. Его шея была тонкая, хрупкая, он улыбнулся ласково и положил руку на мое плечо.— Я быстро, не подведу, бывает, человеку нужно на несколько минут отлучиться Меня даже с уроков музыки отпускали.
— Если с уроков музыки,— сказал я,— иди, только быстрее возвращайся.
— Айн момент, сенькью,— сказал Валька и испарился.
Я набрал в грудь воздуха, чтоб она была покатистее, кашлянул, прошел между скамеек, зачем-то закрыл краны.
— Так... Слушай команду,— сказал я и окончательно смутился. Девушки сидели тихо, с интересом наблюдали, что я выкину дальше,— Так,— уже зло сказал я.— Ты... Простите, вы, Вера, идите... В коридоре касса. Здесь будет пост номер один. Будете первой дневальной. Товарищи!.. Становись! — сказал я, подняв руку.
Зачем сказал, не знаю. Но мне почему-то показалось, что перво-наперво требуется выстроиться. И зря показалось.
Пробовали ли вы когда-нибудь построить овен по линии и непременно по ранжиру? Не пробовали? Попробуйте. Я с удовольствием посмотрю, что у вас из этою получится. Потому, что я однажды это пытался сделать.
Девушки вскочили, точно голубей спугнул сокол.
Заспешнли, куда-то побежали, потом вернулись, рассыпались.
— Тихо! — рявкнул я.— Тихо! Становись!
— Куда?
Я оторопел. Действительно, куда им было становиться? Кругом лавки, так что если бы они попытались ;Яостроиться как положено, слева от меня, то у них ничего бы не получилось. Они и так прыгали через лавки, как козы, кто-то взобрался на лавку.
— Отставить,— сообразил я.— Выходи в предбанник.
И почему моя жизнь связана с баней? В армии служба началась с заготовки банных веников, и теперь вот...
Девчонки вывалились в раздевалку. Тут было место вдоль шкафов, и я вновь попытался их выстроить.
— По линейке! Чтоб носки по линейке,— вспомнил я прописные истины, которые усвоил у Прохладного, командира роты, но, к сожалению, истины были истинами лишь для меня. Девчонки захихикали, заспорили, они перемешивались, как крупа в каше, кто-то сел, кто- то вскрикнул:
— Ой, косынку забыла,— и убежала в другой зал.
— Можно раздеться? Жарко.
—Снимите пальто. Быстрее!
—У меня ватник.
—Ну, сними ватник.
— У меня пальто. Мамино.
— Ну, сними пальто.
— Мне холодно.
— Тогда стой в пальто. Становись. Неужели не понимаете? По росту становись, чтоб носки по одной линии.