— Правильно. И я так думаю.
Минуту стояло молчание, как на траурном митинге, затем грянул хохот:
— Откуда он взялся?
— Кто его сюда пустил?
— Наконец-то все стало ясным!
— Стратег! Хе-хе-хе...
— Кто такой? Как тебя зовут-то?
— Это Васин, воспитанник! — сказал батальонный комиссар.— Как ты сюда попал-то?
Я молчал.
— Давай познакомимся,— протянул руку комиссар дивизии.
— Рассыльный боец Васин,— сказал я.
— А-а...— протянул батальонный комиссар.— Ясно! Это я вызвал рассыльного, чтоб дорогу показал политруку.
Подошел знакомый капитан, с которым мы вместе ужинали в столовой, Борис Борисович.
— Знакомьтесь!
— Да мы старые приятели,— ответил капитан и весело подмигнул: мол, не вешай носа, ничего страшного нс произошло, бывает хуже.
Спать я лег в первом часу ночи и, оказалось, ненадолго.
Что-то разбудило. Телефоны молчали, да и вряд ли бы я проснулся от их звонков. Чуть слышно дребезжали стекла в окне; шурша, сквозь щели с потолка сыпалась тонкая струйка опилок. Над головой в дубовой рамке висела, покосившись, выписка из устава: «Пехота Красной Армии является основным родом войск. Она сильна...» У окна поскрипывали старые ходики. Я босиком подошел к ним, подтянул груз-гирьку с тремя подковами. Ржавые стрелки показывали семь. Неужели я так долго спал?
Я торопливо намотал на ноги портянки, натянул сапоги, застегнул гимнастерку, прихватил пояс с тесаком в деревянных ножнах и, приглаживая пятерней волосы, вышел в коридор.
В коридоре стояла тишина. Не хлопали двери, не стучали сапоги, лишь в самом конце коридора прохаживался часовой.
И вдруг накатился гул. Он накрыл дощатый барак, как ладонью, и стены заходили ходуном, отвалился шмат тонкой сыпучей штукатурки, неслышно упал на пол.
Инстинктивно я бросился к двери, выбежал во двор. Быстрее в укрытие, под землю, к центру Земли!
Во дворе было солнечно. Ветер нес паутину, она грустно искрилась, над лесом галдели испуганные галки и сороки.
На плоской крыше бревенчатого сарая стояли люди. Среди них дежурный по штабу с красной повязкой на рукаве. Люди смотрели в небо.
Это было настолько неожиданно, что я остановился посредине двора. Если налетели самолеты, то почему же люди не бежали, не падали, а лезли на самое видное место?
Из-за верхушек деревьев с набором высоты выстрелила тройка самолетов. У них на крыльях красные звезды! Ура! Это наши «яки», наши новые машины, они прибыли вчера на аэродром с далекого и таинственного Урала.
Я их уже видел. Ночью. Когда провожал из политотдела в расположение роты политрука Бориса Борисовича.
В конце луга зажглись на минуту сигнальные огни. С включенными фарами опустился самолет, коснулся земли и, подпрыгивая, погасил скорость. Из темноты вырулила трехтонка, сверкнул красный свет фонарика, ЯК-1 развернулся и, как верная собака, побежал за машиной к опушке леса.