– А волосы-то как прибрали, ну точно по-барски.
– А что, глядишь и барыней стану, – Люба шутит.
Груня на дверь и на окно покосилась.
– Цыть ты, скажешь тоже. Не говори, не то кто услышит, барыне доложит, будет тебе тогда.
– Да я же шучу только.
– А кто знает, что ты шутишь? Только я да ты, и всё.
Так проходили дни. То по дому Люба обязанности новые исполняет, то пойдет куда, если хозяйка позволит.
И всё ждёт чего-то. Но чего – сама не знает.
Поездка выдалась особенно утомительная. От летнего зноя в экипаже даже открытые окна не помогали. Духота порой доводила до исступления. Ни вода не спасала, ни еда, ни мерное покрикивание Гришки на козлах. Иван равнодушно смотрел в окно. Так истошнилось в дороге, хоть волком вой. И на кой черт его потянуло за пряностями и шелками! Отчего-то страшно хотелось домой, в кабинет, сидеть там, писать что-то, да в окно поглядывать.
Неужели ещё не заработал хоть годок дома посидеть безвыездно? Отчего жажда наживы всякий раз с кровати подбрасывает и заставляет нестись в несусветные дали? Терпеть холод и жару, и болезни, и многие вёрсты дорог. Отчего не сидится с женой у тёплой печки? Заняться бы воспитанием детей. Ведь четверо – это не шутки какие.
Денег у Ивана Ильича уже многие тысячи. Сколько же ещё нужно, чтобы остановиться? Понимал он, ясно понимал, что вовсе не деньги тянут его, не нажива и не товары заморские. Нечто другое заставляет из дома ехать, не сидеть и не преть у печки. Совсем другое.
Тут ещё, как назло, неудача ждала. Пока приехали обозы петуховские, уже и брать было нечего у купцов-индусов, кто вперёд успел, всё размели. Набрал Иван остатки мелочей, на пару телег всего и получилась. Но и то спасибо, хоть дорогу оправдать. Так с лёгкой ношей назад двинулись.
Вот и получается, туда полтора месяца ехали и обратно около двух, с пустыми обозами и парой груженных. Оставалась надежда по дороге добрать товара, чтобы прибылью хоть краюха упала. И то ладно.
Горько было отчего-то в этот раз и даже пусто на душе. Чувствовал изначально – не выгорит дело. До дома ехать и ехать. Как всё в тягость, опостылело всё. А дороги ещё на месяц. Дальше что, так и ездить по степям немереным? Тьфу ты, сколько ещё денег нужно, сколько?
Так в дороге закончилось лето, зашумела дождями осень. Из липкого зноя попали в гнетущую сырость. Дороги размыты. Порой приходилось неделями ждать на постоялом дворе, пока ссохнется на просёлках грязь.
Еле-еле через два с половиной месяца, как назад выдвинулись, замаячила впереди родная деревня. От усталости уже совсем не хотелось ничего, только скорее в дом, в мягкую постель. Только скорее.