Опустела хибарка. Нет в ней женского духа. Когда Любу в дом позвали служить и угол там отвели, проводил Михаил вечера и ночи один одинёшенек. Когда похолодало, порой и печь не топил. Запах в доме нежилой, затхлый. От тоски выйдет, как стемнеет, на двор, ходит, в окна заглядывает. А когда и на барский двор занесёт. Встанет под окнами, наблюдает, как жена барину прислуживает.
Смотрит на движения Любы, медленные, грациозные. Она будто лебедь там, среди барского добра. Словно павушка. Залюбуется Мишка и про сон порой забудет. И только когда огни в барском доме погасят, тогда и он к себе возвращается. Ляжет тихо, не раздеваясь, свернётся калачиком и засыпает сном, обиженным, с чувством потери.
– Мишенька, просыпайся.
Приоткрыл глаза, рядом Люба сидит, смотрит ласково. Пурпурная блузка на груди чуть не трещит по шву, волосы на затылке в плотной сетке. Лицо доброе, родное. Приподнялся Миша, потянулся к ней, а она отпряла немного.
– Хочу сказать тебе что-то, – в глаза грустно глянула.
– Тебя выгнали? Слава Богу. Я уже думал, навсегда там останешься.
Люба усмехнулась и встала. Прошла к оконцу, выглянула. Фигура – в плотной, обтягивающей каждый изгиб спины, блузке и широкой до пят юбке цвета травы. Она показалась Михаилу не такой, какой он знал её раньше. Всё в ней поменялось. Всё. Люба обернулась и ласково так на мужа посмотрела.
– Не выгнали. И не выгонят, – проговорила она спокойно и уверенно.
– Как же? А что тогда?
– Ничего, я не за тем пришла. Хочу сказать тебе, чтобы ты не ждал меня. Я не приду больше сюда. И под окнами не стой. Ни к чему это. Плохо.
Слова эти простые и понятные, но совсем не желанные. Отчего она так говорит? Отчего смотрит ласково, но не прикасается, не обнимает.
– Ты больше не любишь меня? – он сказал это, как ребёнок, который спрашивает у матери, любит она его или нет.
– Не люблю.
– Почему? Ты его полюбила? – Михаил начинал злиться из-за того, что она так спокойна.
Она молчала. Подошла, присела рядом. Положила ладонь ему на щёку и проговорила:
– Нет. Просто тебя, я никогда не любила.
– А как же? Но ведь ты вышла за меня замуж.
– Оттого, что барин приказал. Забыл ты, что ли? Забыл, как меня – либо в Сибирь, либо за тебя замуж? Ты забыл?
Он смотрел и понимал – вот когда аукнулось. Вот. Но что же делать теперь ему? Ведь он так её любит, а она просто говорит, что больше не придёт. Чтобы жил один, без неё.
А Люба почти понимала его мысли и старалась утешить.
– Живи с кем хочешь. Ты свободен.
– Мы венчаны! Мы супруги!
Она посмотрела на него так, словно царица, и сказала совсем уже по-иному: