Взяв чистую зубочистку, Грейс обмакнула ее в золотой лак и начала рисовать еще более крошечные золотые листочки на стеблях маленьких серебряных роз, пытаясь сосредоточиться на этом, а не на Лукасе, черт бы его побрал, Тейте.
Ей не следовало просить его позировать. Никогда. Просто он продолжал давить на нее, желая узнать, почему она нарисовала его, а затем задавал еще больше вопросов о ее картинах. И конечно, прошли годы с тех пор, как кто-либо проявлял интерес к этому, поэтому она открыла свой большой рот и начала говорить о чувствах, энергии и… и всяких нелепых вещах.
Потом он спросил, что ей нужно для вдохновения, и она посмотрела на него, и это поразило ее, как удар молнии, как это иногда случалось. Что ей нужен именно он. Не для ее большой картины, нет, но он сидел в ее голове, и единственный способ вытащить его — это нарисовать. И, может быть, когда она это сделает, то поймет, что на самом деле хочет написать.
Просить его позировать для нее казалось хорошей идеей в тот момент. Но потом он наотрез отказался, повернулся и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.
Это так взбесило ее, что она швырнула карандаш в его удаляющуюся спину.
Остаток дня он провел вдали от нее, проводя больше времени в спортзале, а затем спустился в подвал квартиры, занимаясь Бог знает чем, и нет, ей не было интересно чем именно.
Сегодня, когда она проснулась, он уже ушел, и у нее был целый день, чтобы сидеть здесь и медленно закипать. И, может быть, немного паниковать, совсем тихо, сама в себе. Потому что дни шли, а она все еще не начала рисовать, а через две недели — нет, уже через полторы — должна была состояться выставка. К тому же Лукас не добился никакого прогресса в поисках людей, преследующих ее — по крайней мере, так он ей сказал, — так что она понятия не имела, что произойдет, если их не найдут к тому времени, когда начнется выставка.
Вероятно, он попытается помешать ей пойти на нее.
Она хмуро посмотрела на ноготь, который в данный момент красила. Если он это сделает, она пнет его по яйцам или напоит снотворным и убежит.
И тогда, возможно, тебя похитят и будут пытать? Хороший план.
Она стиснула зубы. Да, хорошо. Лукас мог быть раздражающим придурком, но здесь, в квартире, она чувствовала себя в безопасности.
И все же она не могла пропустить эту выставку. И она не пропустит. Именно к этому она стремилась с тех пор, как отец научил ее рисовать, и она не собиралась упускать этот шанс из-за того, что за ней охотилась банда торговцев оружием.
О да, и это еще одна причина для раздражения и беспокойства. Лукас не имел никакой информации о том, почему Гриффин занимался незаконной торговлей оружием, и продолжал говорить ей, что это не имеет значения. Это была реальность, с которой нужно было смириться. Она была не согласна с тем, что это бессмысленно обсуждать, так как он все равно не знает мотивов Гриффина, и теперь, когда он мертв, они никогда их не узнают.