Неожиданная удача протрезвила студента. Он опустил руки, разжал кулаки, наблюдая, как встают пыхтящие цари, запутавшиеся в ткани и верёвках.
— Молодец, юноша! — донеслось из кучки воинов. — Проворен!
— Он в гостях был и драку затеял, — раздался типичный провокаторский фальцетик.
— Цари сами его через стену выгрузили, — размеренно пробасил «голос разума».
Греки рассмеялись.
— Да я его сейчас... — процедил Диомед, растирая скулу. — Я его... Дай-ка, я тебя обниму!
Владетель Аргоса подскочил к Аполлону и заключил его в богатырские объятия. Ладонь наяривала по спине, издавая глухой стук.
— Молодец, чужак, — приговаривал царь. — По-нашему ответил, по-ахейски!
«Детский сад, — удручённо подумал студент Ромашкин. — Но как это я сподобился ввалить здоровяку, который едва не ломает меня своими медвежьими ручищами?! Они ж вдвое толще моих ног!»
Парень пришёл к выводу, что ему повезло: отреагируй Диомед иначе, быть ему покалеченным, а возможно и убитым.
Вернулись в шатёр, выпили вина в честь замирения.
— Так что ты говорил про коня? А то меня Пенелопа заждалась, на Итаке-то. — Хитрец Одиссей казался расслабленным, но глаза смотрели внимательно, известный своими кознями царь жаждал закончить войну как можно раньше.
— Надо сделать статую. — Аполлон по-чапаевски взял с блюда подвяленный плод инжира и потряс перед носами греков. — В неё посадить команду самых могучих бойцов.
Он разломил плод, показал Одиссею и Диомеду семечки, снова «закрыл коня» и «поставил» его на стол. Пощёлкал по большому блюду пальцем.
— Это Троя. — Ромашкин взял в руку виноградную кисть. — А это вы, ну, в смысле, мы.
Поместив гроздь к краю стола, студент снова схватил инжир, переложил к винограду. Греки следили за его манипуляциями, не отрывая глаз. Очевидно, такой способ реконструкции поля битвы был им в новинку.
— Мы оставляем коня с бойцами на берегу, остальные садятся на корабли и отплывают. — Кисть винограда исчезла со стола. — Троянцы выходят, видят, никого нет. Что за конь? А жертва богам! Давайте возьмём её в город!
— А зачем брать в город? — спросил Одиссей.
Аполлон растерялся, но тут подал голос Диомед:
— Трофей и священная статуя. Мы же у них Палладий свистнули? То-то.
Цари рассмеялись, тыча друг друга в плечи.
— Ну, да! — сориентировался Ромашкин. — Большая, огромная святыня. Ни у кого такой нет. А троянцы, посрамившие греков, владеют!
— Хорошо, хорошо, говори дальше, — отмахнулся владетель Итаки.
— Они затаскивают коня в город... — Плод перекочевал на блюдо. — А ночью воины выбираются и открывают ворота. Приплывшие обратно основные силы входят в Трою и берут почту, телефон и телеграф. Или что там у вас обычно берут?..