Локи молча кивает и приближается ровно на полшага. Степенно помогает мне забраться на заднее сиденье автомобиля, а сам, внезапно, садится рядом с водителем.
— Не против сходить на выставку домашних животных? — спрашивает, опуская взгляд в телефон. Не трудится посмотреть на меня даже в зеркало заднего вида.
— Если ты пообещаешь не покупать мне ручных церберов и всяких прочих хищников.
Вместо ответа он вскидывает руку со скрещенными пальцами.
Вот же блин. Похоже, мне не так уж, чтобы не нравилось внимание этого… демонюки.
[1] Премия Дарвина — виртуальная премия, ежегодно присуждаемая лицам, которые умерли наиболее глупым способом
Глава тридцать первая: Локи
Кто совершает эпикфэйл за эпикфэйлом — тот я.
Готов подписаться под этим собственной кровью.
Потому что вместо того, чтобы влюбить ее в себя, я делаю все с точностью до наоборот. Нужно показывать, какой я терпеливый принц? Отлично, вместо этого лапаю ее за зад и трижды пытаюсь залезть в трусики. Нужно показать, что я одиночка, мечтающий о любви до гроба? Отлично, вместо этого Александра ходит по клубам с моей официальной любовницей, и я сам признаюсь, что ставил и буду ставить знак равенства между любовью и трахом.
А все почему? Потому что, как я уже говорил, меня никто никогда не любил, и я никогда ни с кем не был на постоянной основе. Ну серьезно, где я — а где моногамия. Я рожден соблазнять всех встречных женщин и дарить им воспоминания о самом фантастическом любовнике, который у них был.
Охо-хо. Может, не такой уж я не-лох?
Вообще следующим по списку был поход на фильм для взрослых — да, в Тени такое показывают с большого экрана и даже не просят предъявить паспорт — но я вычеркнул этот пункт из списка нашего сегодняшнего свидания. Александра хочет, чтобы я держал руки при себе, а просмотр фильма, большая часть которого будет сосредоточена вокруг секса, этому явно не поспособствует.
Поэтому мы приезжаем к огромному крытому павильону, в котором уже полным-полно народа. Вздыхаю с облегчением, потому что здесь мы точно не будем «в ореоле интимной близости», и Александра, наконец, перестанет ворчать. Но этот план проваливается с треском, как только мы вливаемся в длинную очередь к турнику. Слева и справа нас прижимают друг к другу, и я с шумом выдыхаю сквозь зубы, когда Александра в панике сперва хватает меня за рукав пиджака, а потом быстро отпускает.
Вопрос на повестке дня: как я докатился до такой жизни? Имею в виду, почему вместо того, чтобы сделать ее зависимой от себя, я вдруг становлюсь зависимым от нее? До момента, пока она не устроила мне выволочку в музее, даже не задумывался над этим, пока вдруг не понял, что мне просто нравится ее трогать. Дважды за день я просто хотел ее обнять почти без всяких пошлых мыслей, и нагоняй Александры стал ведром льда на голову. Что не так с моими гребаными руками, что приходится совать их в карманы, лишь бы сдержать обещание?