Бороду скрещу я,
поцелую землю,
прокопаю тысячу борозд
при свете дня и свете звёзд.
А наступит праздник пасхи раннею весной,
скажу: бедный брат мой,
сядь за стол мой в праздник,
ешь плоды Израиля со мной.
Никогда не брошу
раненую землю.
Руки я соединю
С руками тех, кто жил в борьбе.
Я умру спокойно, когда будет мир в стране,
и, когда в границах
никто не усомнится.
В тех, что дал Господь моей земле.
Израиль — народ мой,
Израиль — библейский.
Плач и вечный сон.
Славься, Израиль!
(Автор перевода — Тамара Игнатова)
В полном молчании я продолжил на этот раз на иврите песню поэтессы Наоми Шемер "Золотой Иерусалим"
Пьянит прохладой горный ветер
И сосен аромат.
На голоса тысячелетий
Колокола звенят.
Казалось камни и деревья
Ушли навечно в сны,
И не очнется город древний
У Храмовой стены
Иерусалим, свет куполов
Разлей сияньем золотым…
А мне позволь стать скрипкой
Твоей мечты.
Казалось, вымер рынок старый,
Ушла навек вода,
Разрушен Храм, и песнь шофара
[6]Умолкла навсегда.
В пещерах и горах округи
Надрывный ветра вой,
И к морю мимо Йерихона
Тракт навсегда пустой.
Иерусалим, свет куполов
Разлей сияньем золотым…
А мне позволь стать скрипкой
Твоей мечты.
Но мы к камням твоим вернулись,
И венчан ты опять.
Позволь строкою этой песни
Хвалу тебе воздать.
Опалит губы твое имя
Купиной огневой,
Тем, кто забудет на чужбине,
Про город золотой.
Иерусалим, свет куполов
Разлей сияньем золотым…
А мне позволь стать скрипкой
Твоей мечты.
Вода опять в твоих колодцах,
И рынок оживлен,
Шофар звучит, и песня льется,
И это все — не сон.
Короной горной окруженный,
Ты счастлив увидать:
Мы к морю мимо Йерихона
Спускаемся опять.
Иерусалим, свет куполов
Разлей сияньем золотым…
А мне позволь стать скрипкой
Твоей мечты.
Наконец, прозвучал последний аккорд. Многие плакали, даже мужчины не стеснялись своих слез.
— Спасибо вам, господин Леви. Это чудесные песни, особенно, вторая. Это песня мечты еврейского сердца. Наш народ веками живет здесь, но душой мы там, в Сионе, в Иерусалиме, где находится сердце нашего народа.
Произнес хозяин дома, а Шмуэль ибн Вакар просто подошел ко мне и молча обнял.
— Яков, ты пел, как может петь человек, в груди которого бьется еврейское сердце. Прошу принять мою дружбу. С сегодняшнего дня ты мне, как брат, которого у меня никогда не было.
Обратился ко мне Моше, и мы обнялись.
Когда все успокоились и потянулись за бокалами, Соломон сказал.
— А вот с нападением на нас есть одна странность. Я вспомнил, что двоих нападавших я видел ранее на подворье Торквемада.
— Ах, он змей! когда я узнал, что он хочет поменять веру отцов наших и стать конверсо, то планам моего отца поженить мою дочь и молодого Торквемада пришел конец. Я даже говорил с нашим раввином об этом. Поэтому, этот негодяй хотел захватить мою дочь. Другой возможности исправить свое финансовое положение, у него нет.