После большевистской революции русская эмиграция сформировала свою церковную организацию под названием Русская Зарубежная Церковь18, которую возглавил митрополит Антоний (Храповицкий). На ней лежала огромная задача свободно, не подвергаясь никакому идеологическому давлению, проповедовать православное учение по всем странам мира, где имелась русская диаспора, а также объективно освещать все страдания Русской Церкви и поддерживать те богатые духовные традиции, которые существовали в ней до прихода к власти большевиков. К тому времени от реформ сергиан отказались многие верные Православию, среди них были митрополиты Иосиф Петроградский и Кирилл Казанский. Это движение отхода от официальной церкви со временем переросло в так называемую «Русскую Катакомбную Церковь» (ее создание благословил еще патриарх Тихон), по сей день существование этой Церкви покрыто завесой тайны. Лишь в последние годы мы все больше узнаем об этой мученической Церкви, которая и сегодня не имеет официального признания со стороны Московской патриархии19.
А советская власть тем временем продолжала работу по разрушению Церкви через ее духовных руководителей, которые одновременно являлись апологетами советского режима за рубежом и проповедовали так называемое «коммунистическое христианство», что должно было подготовить идеологическую почву для прихода коммунизма не просто в качестве универсального политического режима, но и идеологической псевдорелигиозной тирании. Чтобы как следует понять это, нам необходимо сначала уяснить себе, что такое коммунизм. Коммунизм – это не только некий сумасшедший политический режим, это еще идеологическо-религиозная система, цель которой уничтожить, искоренить все другие системы, а в первую очередь – Христианство. Коммунизм – это на самом деле весьма мощная ересь20, исходным положением которой является хилиазм, или милленаризм, в соответствии с которым кульминацией истории цивилизации станет достижение неопределенного состояния земного блаженства, когда усовершенствованное человечество будет жить в совершенной гармонии и мире. Это «Евангелие» стало официальным «Священным Писанием» для многих московских руководителей, которые при мощной поддержке со стороны государства активно занялись организацией различных экуменических, антивоенных, миротворческих, экологических и межрелигиозных сборищ в грандиозных залах сталинских соцреалистических дворцов. И здесь Церковь обеспечивала твердое алиби всей этой зловредной, антихристианской по своей сути деятельности большевиков. В то же самое время от Соловков до далекой Сибири истинная Русская Церковь, верный народ земли Русской во главе с несколькими епископами терпел невиданные страдания, вписывая в историю свою бесчисленные имена исповедников и новомучеников. Об этом никто из московских властителей не говорил. Эта тема была запретной. Для всего мира существовала только «правда» о том, что в России якобы нет религиозных гонений, а те, кто сидят в лагерях, являются политическими заключенными. Итак, раскол, который произошел в России после прихода к власти большевиков, был не только расколом между красными и белыми руководителями, как это обычно представляется, это было открытое столкновение между «царством земным» и «Христовым Царством Небесным», столкновение двух противоположных мнений по поводу роли и задачи Церкви в мире. С одной стороны, мы имеем «сергианский» способ сохранения внешней церковности за счет измены самому духу Церкви Христовой, а с другой стороны – мученический путь, избирая который, Церковь внешне страдает, но внутренне крепнет и духовно обновляется. Конечно, это не означает, что нет благодати в той Церкви, которой руководили последователи «сергианства», а сегодня руководят их ученики. Между прочим, среди них имеются и те, кто, следуя диктату власти, открыто вредил Церкви и до сих пор не желает это признать. Ни за что на свете. Так или иначе, это все та же Церковь Христова, дающая своих святителей, подвижников и исповедников, вопреки безбожным поступкам своих отдельных псевдо-пастырей. Церковь никогда нельзя отождествлять с иерархией и юрисдикцией. Даже если большая часть иерархии отпадет от богочеловеческого пути Христова, Церковь и дальше будет жить, хотя и станет напоминать пострадавшее, разбежавшееся от лже-пастырей стадо. Итак, границы юрисдикции не могут ограничить Божью благодать