Марине никогда не забыть, как сидит перед ней женщина с дрожащими губами и цедит сквозь зубы, не отводя заплаканных глаз:
— Я все знаю, и ты знаешь. Вы от меня скрывали. Ладно он, но ты!
Марина покрывается испариной, окаменев, и не знает, что ответить. Она готова провалиться от стыда на месте, но Алиса опускает глаза и произносит спасительное:
— Скажи правду. Ты должна знать или догадываться, ведь вы давно знакомы. Кто она, где живет? Он же не просто так придумал наше переселение. Ради чего? Теперь понимаю — чтобы от меня избавиться. Ясно же, как божий день, тут ее быть не может. Значит, там. Этой истории должно быть лет семь, не меньше. Есть соображения, кто из вашей тусовки? Он влюблен, и давно. Я его теряю, помоги…
В тот момент Марина напоминает нашкодившую кошку, прижавшую уши, но уже радостно подрагивающую хвостом, потому что сейчас хозяйка гоняет не ее, а кого-то другого. Пронесло! Она набирает дыхание и кивает:
— Ты права. Я знаю, кто она. Но тебе этого не стоит бояться. Там все кончено. Она его не любит. Теперь у нее муж, ребенок. Упустил добычу — вот и психует. Зачем тебе имена и фамилии? Что это меняет? Увидишь, он вас позовет назад. Сам вряд ли сюда вернется. Не переживай. Мишка тебя не бросит.
В общем, Алиску удалось успокоить тогда и усыпить ее возбужденное воображение, перебирающее возможные варианты мужнего адюльтера среди знакомых женщин их круга. Всех обсудили, позлословили, посмеялись…
Миша позвонил Марине на следующий день уже с другого конца света. Он бил зло и наотмашь: «За то, что ты натворила, тебе стоило шею свернуть, но живи. Не порть мне жену, слышишь. Передай своей лучшей подруге, что заберу ее, пусть успокоится, но тебя больше знать не хочу. Какие вы, все ж таки, курицы!»
Миша пропал надолго. Алиса не верила, что он позовет. Ждала, плакала, а потом успокоилась, и на это были свои причины.
Два облака, за которыми Марина давно перестала следить, в конце концов слились у горизонта, превратившись в тяжелую грозовую тучу. Горячий воздух качнулся, обдав душной влагой распаренного белья. Первые капли дождя зашипели на добела раскаленном песке. Назревала буря.
Ливень рухнул стеной, расколовшейся с грохотом над ее головой. В номер отеля Марина заскочила промокшей насквозь. Сокрушалась, что зря укуталась в парео, надо было в купальнике прошмыгнуть, наплевав на приличия. Увернувшись от ледяной струи кондиционированного воздуха, прыгнула под горячий душ. В зеркальной стене, не успевшей полностью запотеть, проявился контур стройной фигуры загоревшей женщины с девичей грудью, узкими бедрами и тонкой шеей. По ее телу и лицу струилась вода. Женщина казалась заплаканной и чудовищно одинокой. Пора в этом признаться — да, одинока, формально еще замужем, но с этим пора завязывать.