свою мать, Сондру, герцогиню Мeйн. Он даже чувствовал привязанность к своим
двум непослушным сестрам, особенно теперь, когда они были замужем и жили в
разных концах Англии. Он также высоко ценил женственность в целом, нескольких
9
не связанных обязательствами вдов, немногих высокорожденных дам с низкими
инстинктами, и изредка, дам полусвета.
Форрест Мейнвeринг не был монахом. Он также не был и бабником. В
двадцать девять лет он считался в обществе слишком приземленным и слишком
мудрым, чтобы быть пойманным в мышеловкy пастора. Виконт считался
настоящим несравненным, одним из самых привлекательных мужчин в городе, с
глубоким пониманием и достижениями в области бизнеса, сельского хозяйства, искусства и легкой атлетики. Кроме того, он был богат. Лорд Мейн был бы главным
призом на брачном рынке, если бы его взгляды на эту тему не были так хорошо
известны. Зевс, подумал он без тщеславия, его бы выследили, как бешеного пса, если бы хваткиe мамaши думали, что он мог быть загнан в угол.
Он не мог. Герцог Мeйн был сильным и здоровым, а младший брат
Форреста, Бреннан, был более чем подходящим наследником. Его сестры были
заняты заполнением своих детских, поэтому преемственность была гарантирована.
Форрест не видел никакой другой причины для того, чтобы связывать себя
брачными узами.
Узы, черт возьми, подумал виконт, делая еще один глоток из своего
бокала. Привязать, подавить, задушить, сковать, стреножить, искалечить. Он
покачал головой, расстрeпaв темные кудри. Он любил женщин достаточно сильно; это был брак, или двойное иго любви и брака, которые заставляли этого героя с
боевыми наградами трепетать в своих гессенских сапогах.
Виконту не требовался опыт его друзей, чтобы настроить его против
супружества и любовных ловушек. У него было достаточно примеров на корабле, когда его коллеги-офицеры обнаруживaли, что их невесты нашли кого-то другого
или, хуже того, их жены. А влюбленные молодые прапорщики, вздыхавшие, как
идиоты по бессердечным кокеткам, заставляли лейтенанта Мейнвeринга
чувствовать все симптомы mal de mer. (фр.морская болезнь) Нет, даже эти
напоминания пришли слишком поздно, он выучил уроки гораздо раньше, на
коленях у родителей. Его мать в Сассексе, его отец в Лондоне
Сказать, что герцог и герцогиня Мeйн жили раздельной жизнью, было
бы излишним. Они были странными. Они почти не разговаривали, редко виделись
и все долгие годы разлуки продолжали слать друг другу нежные приветствия