— Насчёт журавля с синицей — все мы такие, что журавля в небе половить в принципе согласны, но лишь постольку, поскольку это не мешает держать синицу в руках… А насчёт двужильного — так об этом лучше всего нам может напомнить наш альпинист…
— Могу! — отозвался альпинист — у меня там очень характерный случай такой был, ещё в семидесятые.
Был это мой первый выход в горы. И был я в группе самым молодым. По-настоящему молодым!… А не по-кордаитному… И шла группа по очень интересному маршруту, по крутой тропинке к высокогорному озеру. Причём с тропинки было некуда деться, потому был такой порядок — кому подъём становится не по силам, те садятся на каменюги и отдыхают, дожидаясь, когда группа пойдёт вниз и их подберёт.
Сначала шли бодро, потом некоторые, которые из любителей, начали отставать, а некоторые и садились отдыхать. А я — шёл вперёд и вверх. Молодому нетрудно. Но вот как поднабрались высоты и воздух стал разрежённее — стало трудно дышать и ещё труднее угоняться за бывалыми альпинистами. Однако же я пёр и пёр, хватаясь руками за камни. Мне говорили, что всё одно не смогу, и лучше мне присесть отдохнуть, а я всё одно пёр и пёр. И допёр до озера, удивив своей настойчивостью бывалых альпинистов!…
А когда потом добрались до приморской турбазы, удивил их второй раз. Потому как они все быстренько отдохнули и побежали ловить приморские удовольствия, а я свалился в койку и валялся в ней в состоянии полного отрубона. Бывалые не могли этого понять, что это за тип такой, что в горах показал чудо настойчивости, а как добрался до койки, так и вырубился. Никогда не забуду их ошарашенных, недоумевающих взглядов… А я тогда чувствовал себя утомлённым не столь физически, сколь энергетически, навроде полностью разряжённого аккумулятора. И мне всего лишь нужно было отлежаться и оклематься — куда как больше и дольше, чем кому-то другому…
— Вот и все мы такие… Сходим в поход куда-нибудь до самородковых скал и обратно, а потом отлёживаемся в объятиях подружек… А в том мире не было у нас возможности такой — отлежаться и оклематься…
— Да, отлежаться и оклематься… Помню, в том мире со мной очень часто такое бывало — после рабочей смены прихожу в общагу усталый, как загнанная лошадь, и утомлённый, как этот самый разрядившийся аккумулятор. И мне невыносимо хочется только одного — свалиться на койку, чтобы это самое отлежаться и оклематься. А вокруг меня — тогомирцы, товарищи по коллективу, сволотень шиложопая, они ничуть не утомились, и чувствуют себя не загнанными лошадьми, а наоборот, застоявшимися. Им порезвиться хочется! И меня в эту свою сволотень заставляли, не давая возможности ни отлежаться, ни тем более оклематься… Сволочной был тот мир!!!… - и стукнул кулаком по столу.