– Мне так жаль, я не могу себе представить, насколько трудно это будет.
– Это отстой. Мне уже приходилось разбивать ей сердце из-за Джулии, я боюсь увидеть, как она воспримет это, теперь. Но это последний раз, когда я позволю ей причинить боль нашему ребенку.
Мое сердце болело за Джексона и Кайлу, когда я думала о том, каково это - быть брошенной, человеком, который должен был любить тебя больше всего на свете. Я понимала, на что это похоже, и никогда не смогла бы забыть или простить. Но могла только надеяться, что для Кайлы все будет иначе.
Глава 34
Джексон
ПОСЛЕ ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ, ПОЛНОГО ПРОБЛЕМ, и совершенно замечательной ночи, я забрал Кайлу и решил, что не буду обсуждать новости на обратном пути.
Я не хотел делать это в грузовике; дома, в знакомой обстановке, где есть кровать и можно будет выплакаться, будет сподручней.
Но как же тяжело, остаться в хорошем настроении, если первое, что спросила Кайла, сев в грузовик, было: – Веселился с Милли?
Я решил проигнорировать ее ехидный тон и ответил: – Да, веселился.
Кайла скрестила руки на груди и дулась всю дорогу.
Когда я занес ее вещи домой, распаковал и положил грязную одежду в стирку, то повернулся к дочери и сказал: – Нам нужно серьезно поговорить.
– Я не хочу снова говорить о Милли. Ты не сможешь заставить меня, хорошо к ней относится, – сказала Кайла хмуро, пришлось, в очередной раз, напомнить себе, что она всего лишь девятилетний ребенок, скучающий по своей матери, и сейчас, я опять разобью ей сердце.
Это было тяжело, но мне удалось взять себя в руки, и оставить разговор о матери на повестке дня, оставляя проблемы с Милли, до следующего раза.
– Речь не о Милли… пока что, – предупредил я, сохраняя спокойный тон, предугадывая, что должно произойти, я попросил. – Присядь, пожалуйста.
Кайла нахмурилась, с осторожностью посмотрела на меня, но подошла к кровати и уселась на подушках.
Когда она села и успокоилась, я начал трудный разговор: – Я вчера виделся с твоей мамой.
Лицо Кайлы загорелось от этой новости, но мое разбилось на куски.
– Она возвращается домой? – спросила она с надеждой.
– Нет, детка, не возвращается, – ответил я серьезно.
Лицо Кайлы спало, затем ее глаза сузились, и она спросила: – Это потому, что ты встречаешься с Милли, верно? Моя мама вернулась бы, если бы ты не ходил на свидание с кем-то другим.
Потрясенный, я отшатнулся, но взял себя в руки и сказал: – Нет, Кайла, это не имеет к Милли никакого отношения, так что перестань обвинять ее во всех смертных грехах. Это связано только со мной и твоей мамой, и больше не с кем.