С поразительной свирепостью я взглянула ему в глаза.
— Это я имею отношение к этому мероприятию. Ты — нет.
Он рассмеялся, и этот звук вызвал во мне негодование. А еще послал волну тепла вверх по бедрам. Волну тепла, которая погасила мою ярость так же легко, как она разгорелась.
Рив подошел ко мне, держа руки в карманах.
— Успокойся, Эмили. Я всего лишь пошутил. Конечно же ты здесь не из-за меня. Возможно, это я здесь ради тебя.
Он сделал достаточно длинную паузу, чтобы меня успела накрыть паника и вспомнились зловещие слова, которые он говорил мне в предыдущую нашу встречу.
— Возможно, в этот раз это я тебя преследую.
Мой гнев перешел на другой уровень, подавляя тревогу.
— Преследуешь меня? Например, чтобы напугать? Чтобы посмотреть, будет ли со мной весело, пока ты на чужой стороне поля? Как ты смеешь? Прийти сюда, в мой мир, и подкалывать меня, потому что тебе так хочется. Устраивать тут себе игровую площадку. Да как же ты смеешь?
Его губы изогнулись в улыбке.
— Теперь ты знаешь, как себя чувствовал я.
Я отказывалась признавать, что унижена, хотя румянец, вероятно, выдал меня.
— Спасибо за урок, мистер Саллис, — сказала я на удивление твердым тоном. — Уверяю вас, что поняла все более чем прекрасно. Вам не нужно больше ничего мне демонстрировать.
Я направилась к дверям зала, молясь, чтобы у меня получилось до них дойти. Высокие каблуки и слабость в коленях не добавляли уверенности в себе.
Я обошла его, желая сохранить между нами как можно большую дистанцию. Но все равно могла чувствовать исходящие от него волны тепла, словно пульсацию басов на танцплощадке. Они проходили сквозь меня, поднимаясь с земли, вызывая во мне дрожь, захватывая в плен. Я боролась с ними, чтобы заставить себя пройти мимо него.
— Эмили. — Его оклик застал меня на полпути. Еще пять шагов, и я была бы в помещении. Всего несколько шагов…
Я остановилась, не в силах что-либо с собой поделать. Однако к нему не повернулась. Хоть так смогла проявить неповиновение.
— То, как я поступил с тобой в спа… — Его голос был мягким, словно шелк, и одновременно колючим. Что-то в звуке его голоса, так же, как и упоминание о спа, зацепило меня. Теперь я жадно ловила каждое его слово. — Это было не хорошо.
Я повернулась к нему.
— Ты думаешь?
— Я люблю уединение. Был зол.
И без дополнительных пояснений было понятно, что он имел в виду. «Ты спровоцировала меня. Ты это заслужила».
— Поэтому ты угрожал, что убьешь меня?
Следовало признать, я заслужила предостережение. Но не угрозу расправы.
— Э… Я никогда не говорил, что хочу…
Я жестом заставила его замолчать.