– У нашей корпорации есть неделя, на извлечение и установку. А что до прочности, – тут консультант позволил себе очередную улыбку, – современные гидравлические молоты с трудом могут раздавить защиту импланта. – Вас еще что-либо интересует? Я сброшу вам на чип, пакет с данными, ознакомитесь. Появятся вопросы, мой номер у вас есть. Звоните в любое удобное для вас время.
– Я давно определился, – покачал головой, отрицая время на раздумывание, – назначайте операцию.
– Завтра в это же время, вас устроит? – с готовностью отозвался консультант.
– Вполне.
Дела все завершены, то, что можно отложить – отложено, что можно было перенести на поздний срок – перенесено. Попрощался с консультантом, и направился к лифту.
Зайдя в лифт, прислонился головой к прозрачной стенке, и еще раз окинул взглядом митингующую толпу. «Душа принадлежит только Богу!» – яркий, цветастый голо-транспарант, на котором мелькали действия из Библии. Церковь бесновалась, если можно так говорить о церкви. Евгеника рушила главные постулаты, столпы на которых существовала Церковь. Толпа скандировала, призывала одуматься и покаяться. Хоть какая-то работа у людей, отречено подумал я.
Вернувшись домой, переодевшись в домашнее, переместил стул поближе к панорамному окну и, протянув руку, взял бокал вина с подноса. Робот-мажордом, немного поклонился и укатил по своим делам, изменившиеся повадки хозяина за последнюю неделю он уже изучил. И знал, что второй бокал понадобиться не ранее как через полчаса.
На город опускалась ночь. С высоты сто пятьдесят третьего этажа, было ясно видно, как приближается полоска тьмы. Приближается, на секунду принося ночь, и тут же пропадает, от огромного количества света льющегося из окон, прожекторов и голо-баннеров.
– Вероника уснула, – тихий голос домашнего ИскИна, оповестил о состоянии внучки.
– Попроси Адель Минасовну подняться ко мне, – отдал я команду, встал и направился в зал.
Няня внучки вошла в комнату через три минуты после моего вызова. Склонила голову в приветствии и, не делая попыток присесть, вопросительно посмотрела на меня.
– Как я говорил ранее, завтра я отбываю в командировку. Меня не будет неделю. Надеюсь, с моей внучкой ничего не произойдет за этот срок, – в конце надавил голосом, но как обычно, на «железобетонную» няню это не повлияло.
– Я прослежу за ребенком, – только и ответила Адель. – Через три дня у нас плановый медицинский осмотр, врач прибудет к шестнадцати ноль-ноль.
– Хорошо, – кивнул, давая понять, что аудиенция окончена.
Вернулся за свой стул возле окна и снова стал смотреть на ночной город. Не помню, сколько мне было лет, может четыре, может больше. Мы с мамой лежали на диване, она смотрела телевизор, а я, просто игрался с чем-то. И неожиданно, в моем детском мозге возник вопрос, о смерти.