– Мам, а ты всегда будешь рядом?
– Нет, сынок. Мы все когда-нибудь уйдем из этого мира. Мы смертны, такова жизнь, – с грустной улыбкой она погладила меня по волосам.
– И я тоже умру? – правда жизни не хотела укладываться в голове маленького человечка.
– Не бойся, это будет очень и очень не скоро, – успокоила меня Мама.
Но ее ласка не подействовала. Осознание бренности бытия захлестнула и …. Сработали древние механизмы природы, расплакавшись, уткнулся ей в плечо и крепко-крепко обнял, не желая отпускать и пытаясь, отгородится от такой призрачной, но неминуемо страшной вещи как смерть.
Мысль о недолговечности человека посещала меня на протяжении всей моей жизни. Умирать не хотелось. Совсем. И тогда я принял решение. Судьбоносное. Начал зарабатывать и копить деньги, надеясь, что ученые изобретут, если и не бессмертие, то хотя бы способ продления жизни.
Ученые не подкачали. Первый комплекс процедур по продлению функционирования организма появился, когда мне стукнуло сорок один. Вместе с женой прошли курс, заметно подняв резервы организма. Через пять лет прошли еще один. А вот на следующий она не попала.
В наш век автоматизации и тотального контроля всего и вся, еще случаются катастрофы. Люди умирали на всей протяжённости истории человечества. Менялась только статистика, от чего и сколько. В наше время значительно выросла доля смертей на планете от атаки хакеров. Центры управления движения транспорта – любимая игрушка лиц, переступивших закон и играющих с человеческими жизнями как, кошки с мышами.
Полторы недели назад во флаер в котором летели моя жена, и сын с невесткой врезался грузовой бот, под управлением неизвестных лиц. Пострадали не только мои родные, общее количество смертей – три тысячи одиннадцать человек. На излете, флаер врезался в одну из башен торгового центра, пробив опоры, он просто перерезал задание пополам. Не помогли системы предупреждения и ликвидации, не помогла даже новомодная грави-подушка установленная в здании.
Родных не стало, душу заполнили сумрачные тени, что рвали ее, затягивая в омут небытия. Впервые в жизни мне расхотелось жить. Тягу к жизни пробудила Вероника, единственная внучка. Последняя родная кровь на этой планете. На второй день после похорон, мне сидящему и смотрящему невидящим взглядом на город подошла сестра Ирины, моей жены.
– Держи, – зло прошипела она, вкладывая мне в руки внучку. – Смотри на неё, и не смей думать ни о чем, кроме нее. Ради неё и живи. Лечит не время, лечат люди.
Резко развернувшись, она вышла, а внучка поелозив у меня на коленках, вопросительно посмотрела на меня: – Деда пласет?