* * *
На одеяле Виталик и Лена погрузили собаку на заднее сиденье «жигуленка». Лена села рядом и уложила собачью голову себе на колени. Я устроилась впереди и направила объектив на моих героев. С третьей попытки Виталик завел машину и мы поехали в клинику.
– Лена, а деньги у тебя есть на врача? – спросила я, когда сфокусировалась.
– Есть немножко. Нам хватит на первичный прием и анализы. А если нужна будет операция, стационар, лекарства, придется объявлять сбор в Интернете.
– Как зовут собаку? – спросил Виталик.
– Никак не зовут, – грустно ответила Лена, – давайте назовем как-нибудь. Пусть будет Фил.
Лена отвернулась от камеры, опустила стекло и подставила лицо встречному ветру. Мне показалось, что она сдерживает слезы.
В клинике я первым делом обратилась к администратору с вопросом, можно ли у них снимать. Разрешили без проблем. Нас с Филом приняли без очереди. Его взвесили и уложили на металлический стол. Врачи обрили лапку, поставили катетер, взяли кровь. Долго щупали собачий живот, расспрашивали: сколько псу лет, что ел, сколько пил, чем болел раньше? На все вопросы у Лены был один ответ – Фил приютский.
Под капельницу Фила положили в больничном коридоре, на коврик. Лена сидела рядом и наблюдала за ритмичным падением лекарства в прозрачной трубочке. Я через объектив наблюдала за Леной.
– Почему они болеют? – спросила Лена как будто у капельницы. – Собаки не должны болеть.
Она закрыла лицо руками, растерла щеки докрасна и скинула сентиментальность.
Двигалась и растворялась в кабинетах очередь взволнованных хозяев и печальных питомцев. У мохнатой собачки зашит глаз, ей непривычно смотреть одним, и она трет лапкой шов. Мужчина аккуратно удерживает ее лапу, чтобы собака не задела швы, и гладит свою любимицу. Бигль приходит в себя после наркоза. Хозяйка держит его на руках, как ребеночка, и немного раскачивает из стороны в сторону – убаюкивает. Девушка наливает воду из пластиковой бутылки в крышечку и предлагает попить крошечному йорку. Малыш жадно пьет и просит еще. У всех этих собак есть имя, возраст, есть даже история болезни в карточке, есть родной человек. А у Фила ничего этого нет, кроме имени, да и оно появилось только два часа назад.
Девушка-ветеринар периодически подходила к нашему больному, следила за капельницей и проверяла пульс. Лене уже несколько раз звонил муж, о Виталике беспокоилась мама, мои тоже волновались. Но нужно было дождаться результатов анализов, и мы ждали. По очереди сидели с Филом на полу, гладили, говорили добрые слова.
– Я с раннего детства хотела собаку, но родители не разрешали, – рассказывала Лена, устроившись рядом с Филом, – мама говорила, вот будет у нас большой дом, тогда и заведем. За обедом, помню, я что-нибудь наворую со стола и несу нашим дворовым песикам. А когда мы с мамой шли по улице, я представляла, что у меня в руке поводок, а на поводке собака. Потом, когда подросла, решила, что стану кинологом. Столько книг перечитала про собак, про породы всякие. Но школа кинологов была далеко от нас. Не сложилось. В большой дом мы так и не переехали. И вот только когда стала самостоятельной, вышла замуж, забрала из приюта Малыша. Не понимаю, как я раньше жила без него?