— Вы намекаете...
— Я не делаю намёков, Синхелм! — огрызнулся Хэйл. — Я не строю предположений, проклятье, и не шепчу тебе на ушко ардовские сплетни. Я — преподаватель. А ты — моя студентка. Моя обязанность — хорошо обучить тебя и выбить всю дурь, при необходимости. И мне плевать, девица ты или один из этих сопливых юнцов. Вы все одинаковы. Ты знаешь, почему находишься здесь. И знаешь, чего хочешь. Так почему я должен напоминать об этом?
— Вы правы, — помрачнела Ванда, затем склоняя голову.
— Ещё бы! — ухмыльнулся Брис.
— Я благодарна вам за спасение и урок.
— Ещё бы! — снова повторил маг. — Убирайся в общежитие, и не показывайся оттуда до распоряжения о построении в Белом зале!
— Слушаюсь, каэль Брис! — Ванда развернулась и, переходя на бег, направилась по коридору к видневшемуся впереди проходному залу.
Хэйл точно намекал на Фергаса! Она ведь не ошиблась. Декан не хотел, чтоб встретилась с королём? В кабинете Кристиана он выражал своё недовольство по этому поводу. Но почему пошёл даже на то, чтоб навредить ей? Сердце гулко стучало в груди, и Ванда остановилась уже у общежития, прижимаясь спиной к холодной стене. Выходит, Хэйл откуда-то знал и о том, что отец просил Фергаса «поспособствовать» её исключению.
— Проклятье...
Хэйла можно считать «союзником» в данной ситуации, ведь поддержал уже в который раз. Что же насчёт Фергаса — она понимала, что тот будет безмерно рад любому её поражению. Но даже не предполагала, что отважится на физическое воздействие. Отсюда вытекал и следующий вопрос, отвратительный и пугающий: отец дал Фергасу своё дозволение на эти меры? Или маг перешёл границы? Как она могла даже предположить первое? И почему он не хотел её встречи с королём? Ответ на этот вопрос осталось ждать не так долго...
Громаднейший Белый зал, использовавшийся также для проведения балов, спокойно вмещал в себя всех воспитанников Арда. Бело-сиреневое великолепие цветов, гирляндами украшавших светлое помещение, кружило голову своим ароматом. Продольные стены зала были прорезаны множеством стеклянных дверей и высоких окон. Простенки заполняли зеркала в золочёных рамах, создавая иллюзию ещё большего пространства. Благодаря солнцу зал сверкал, что только добавляло удовольствия их монарху.
Студентов выстроили по обе стороны от широкой алой дорожки, украшенной золотым шитьём. Задерживая дыхание. Ванда наблюдала за тем, как шествовал Ламон Великолепный в сопровождении своей яркой свиты. Под звуки торжественной музыки, король шёл к прекрасному креслу, установленному на белоснежном подиуме. Камзол его величества был расшит удивительными сиреневыми камнями, вторившими чешуе драконов топ-шу.