Я закатила глаза. Надеюсь, Логан не видел этого (хотя мне казалось, что он просто сверлит меня взглядом после того, как я обделила его аплодисментами). Он в который раз закурил. Черт, как можно быть таким великолепным? Я отвлеклась от своих мыслей, ибо полились вопросы. Обернувшись, я увидела блондинку с галёрки.
— Спасибо вам, — сказала она, — замечательное чтение.
Логан одарил её лёгкой улыбкой. Девчушка прочистила горло. Мужчина ждал.
— Я просто хотела спросить, эм… Откуда вы черпаете вдохновение? – как только она договорила, то тут же передала микрофон дальше, потому что покраснела, как помидор. Логан оперся на трибуну и очень постарался не закатить глаза.
Он взял тайм-аут на раздумье. Насколько я знаю, это один из самых задаваемых вопросов и один из самых сложных. Он запускает руку в карман и вытягивает пачку сигарет, вынимает одну и закуривает. Я слежу за красными бликами на кончике сигареты, и, как и сотни других, жду ответа. Наконец, он выдыхает:
— Я начал трахаться в юности. Продолжил в зрелости. Вот мой секрет – я трахаюсь.
Все начали нервно посмеиваться, особенно парни. Наш колледж имел славную репутацию прогрессивного учебного заведения, но на деле ничем не отличался от своих собратьев, так что местные повесы действительно нервно хихикали.
— Если ты хочешь что-то написать, если тебе нужны идеи, ты должен войти в обычный мир… и трахаться. Я использую только это слово. И очень рекомендую этот способ. Не существует творчества без секса.
Его зелёные глаза вспыхнули, и он снова затянулся. Мне показалось, что он подмигнул мне, хотя это могло быть и игрой дыма его сигареты. Руби посмотрела сначала на меня, потом на Логана и взметнула руку вверх.
— Да-да? — ответил Логан, указывая на неё.
— Моя подруга — девственница, но она прекрасный художник. Так что же, вы считаете, она никогда не является по-настоящему творцом?
Какого черта?
— Руби! — вскрикнула я. Все обернулись. Сдала сама себя с потрохами.
Глаза Логана заплясали. С меня на неё, с неё на зал, с зала — на меня. Он хмыкнул. Я услышала шепотки позади.
— Вы правы, — произнес он, — она никогда не была настоящим творцом.
Ну вот же! Я же говорила, что он мудак.
О’Шейн бросил на меня последний взгляд и переключился на следующего оратора. Я даже не смогла сказать, что Руби соврала!
— Зачем ты это сделала? Ты подставила меня! Я не девственница.
Она весело улыбнулась.
— Два месяца я выслушивала, что у тебя уже Бог знает сколько времени, не было свиданий. А теперь половина аудитории просто ест тебя глазами! Я оказала тебе услугу.