Ее внимание переключается, ее глаза мерцают отраженным светом лампы, когда они рассматривают Поселенцев, бьющихся в лихорадке, по всей пещере.
— Ты права. — Молли убирает прядь волос с лица и глубоко вздыхает. — Нам нужно найти другой способ справиться с этим. Я лучше поговорю с Марроном, чтобы посмотреть, что еще мы можем сделать. — С приглушенным стоном она встает. — Тебе придется остаться здесь одной на несколько минут. — Она колеблется. — Постараешься быть милой, Брук?
— Конечно, постараюсь, — ворчу я, хотя и не собираюсь этого делать. Люди, которые пытаются быть хорошими, фальшивы. Они лжецы. Вы никогда не должны заставлять себя вести как-то определенно. Вы должны быть просто самими собой. Возможно, это не будет означать быть хорошими, но по крайней мере так будет честно. — Когда ты вернешься, я смогу уйти? Я хочу повидать сестру.
Я не могу насытиться Кларой. Она так сильно изменилась за год. Дело не только в том, что она стала выглядеть выше, тоньше и старше. Теперь она разговаривает, как Поселенка, вся такая крутая. Она даже двигается, как они, немного нерешительно, немного колеблющейся. Мне нужно вытянуть из нее это.
— Ты скоро снова увидишь ее. Мы все должны выполнить наш долг здесь, и не забывать, что это Поселенцы вернули Клару.
— Поселенцы — это те, кто забрал ее.
— Ее похищение было не просто их делом.
Я не могу с этим не согласиться.
Вэйл, брат Перри, так же был ответственен за похищение Клары, как и Поселенцы. К тому же что он был нашим Кровным вождем. Он был обязан защитить нас, но что он сделал? Он продал мою сестру и своего собственного сына, Когтя.
За еду.
Затем он попытался подставить Перри.
Я не единственная из Потока, кому до сих пор трудно смириться с тем, каким нечестным был Вэйл. Странно, что зная такую ужасную, колкую правду, все же хочется согнуть и притупить ее края, чтобы это лучше уложилось в голове.
Молли подмигивает мне и уходит, зная, что она выиграла наш спор.
Когда она уходит, я опускаюсь на колени рядом с Сореном. Я узнала от Молли, что он помогал Арии внутри Модуля. Мне бы он ни за что не понравился бы, но здесь он самый здоровый, так что он мой любимчик. Даже несмотря на то, что он испачкал мой рукав.
— Если я снова дам тебе воды, ты же выпьешь ее на этот раз? — спрашиваю я, видя, что его глаза открыты. Едва, но что есть.
— Не могу ничего обещать, — хрипит Сорен. Он шутит, и это еще одна причина, по которой он мой любимчик. Это место — ад. И если у вас получается шутить здесь, значит вы можете увидеть радость в чем угодно.
— Ну, на этот раз целься в сторону, хорошо?