— А я буду вторым, — сказал король Хервиг, — и или добьюсь своего, или погибну. Если тебе девушка приходится сестрой, то мне отдана она в жены, и ни на один день не уклонюсь я от службы ей.
— То было бы чистое ребячество! — воскликнул в гневе Вате. — Не делайте этого, послушайте меня, доблестные витязи: если только Хартмут признает вас, он прикажет повесить вас обоих на одной виселице.
— Будь что будет, — отвечал король Хервиг, — друг всегда должен быть готов сослужить службу другу, а потому и я с Ортвином должны постараться во что бы то ни стало найти Кудруну.
Видя, как настойчиво хотят они идти на разведку, послали отговаривать их друзей и воинов. Но все убеждения были напрасны. Ортвин и Хервиг только взяли с них клятву, что в том случае, если возьмут их в плен, никто из их близких и родичей не пожалеет своего добра и земель, чтобы внести за них выкуп; если же их убьют, то они не оставят их неотомщенными и, во всяком случае сделают все возможное, чтобы освободить Кудруну.
Так спорили вожди с утра и до заката солнца, и дело все–таки кончилось тем, что на разведку пошли Ортвин и Хервиг.
XXIV
О ТОМ, КАК ДО КУДРУНЫ ДОШЛА ВЕСТЬ ОБ ИХ ПРИЕЗДЕ
Оставим пока витязей и вернемся к Кудруне и Хильдебурге, которые все еще по–прежнему ежедневно выходили на стирку на морской берег.
Раз постом прилетела к ним в полдень пташка.
— Увы, милая пташка, жаль мне тебя за то, что загнали тебя сюда эти волны, — сказала девушка.
И в ответ на это птица заговорила с нею человеческим голосом:
— Послана я к тебе послом от Бога. Спрашивай же меня, прекрасная девушка, и я сообщу тебе вести о твоих родичах.
Услышав голос, молодая девушка не хотела верить, что говорила птица: казалось ей, что слышит она человека.
— Ободрись, чужеземная девушка, — продолжала птица, — ожидает тебя большая радость. Расспрашивай же меня о своей родине, — я прилетела к тебе послом от твоих близких. Сам Господь Бог послал меня сюда тебе на утешение.
Услышав это, Кудруна на коленях возблагодарила Бога.
— Сам Господь Бог печется о нас, — сказала она Хильдебурге, — не будем же больше печалиться и тосковать!
— Раз сам Христос послал тебя сюда нам в утешение, — продолжала она, — то скажи же, жива ли еще королева Хильда? Она была матерью несчастной Кудруны.
— Я скажу тебе это, — отвечала птица, — мать твою, Хильду, видела я живой и здоровой в то время, как посылала она к тебе сюда самое драгоценное, что только может вдова послать своему близкому.
— Еще спрошу я тебя, не сердись за мои расспросы. Жив ли еще брат мой Ортвин, король Нортландский, и Хервиг, мой милый? Эту весть очень хотелось бы мне от тебя слышать.