О горе, каким позором покрыл себя при этом Витеге! Дитгер, король римский, умирая, сказал:
— Увы, брат Дитрих, тебя, конечно, уж никогда я не увижу!
Горько заплакал при этих словах вероломный Витеге. Он стал покрывать поцелуями раны Дитгера и говорил:
— Клянусь Богом, я с радостью умер бы сам, лишь бы вернуть тебя к жизни! Теперь нет для меня такой страны, где бы мог я укрыться от гнева Дитриха.
Наконец решился он уехать и уже подошел было к коню своему, Шеммингу, но тут силы покинули его, и он вынужден был лечь тут же на лугу.
Дитрих Бернский, направившись со своим войском к Равенне, скоро нашел войско Эрменриха. Войско это было велико и сильно, но все же Дитрих и гунны победили его в первый же день битвы. На другой день воины Эрменриха разбежались в разные стороны, покинув на поле битвы своих мертвых, но и гунны тоже потерпели сильный урон.
В тот же день вечером, когда победители отдыхали от тяжких трудов, Дитрих вдруг увидал подъезжавшего к ним Эльзана, и предчувствие чего–то недоброго овладело им.
— Ну, как поживают молодые гуннские князья и мой брат?
— Государь, я этого не знаю, — печально отвечал ему Эльзан, — они скрылись у меня из глаз, но, я надеюсь, с ними не случилось ничего дурного.
Но плохо верил он сам тому, что говорил. Дитрих же Бернский, несмотря на всю усталость своих воинов, приказал им сейчас же отправиться разыскивать пропавших.
В это время прискакал Гельфрих. Сначала он лишился чувств от горя, а потом сказал Дитриху слабым, беззвучным голосом:
— Разве вы не знаете, что случилось? Там в поле лежат убитые молодые короли и вместе с ними брат твой, Дитгер!
Ни слова не произнес Дитрих, но мигом вскочил на коня и поскакал в ту сторону, куда указывал Гельфрих. Там, недалеко от Равенны, нашел он на песке убитых королей и в горе бросился на их тела. Вокруг него столпились его верные воины. Долго лежал он молча, потом разразился он отчаянными жалобами, проклинал свою судьбу и призывал себе смерть. Затем вспомнил он об Этцеле и Хельхе, разом лишившихся обоих сыновей и которые, конечно, должны были проклясть его, как убийцу, потому что он поручился им за жизнь их детей. Наконец задумался он и о своей собственной судьбе: теперь уж навсегда утратил он благосклонность короля гуннов, а без его помощи не удастся ему уберечь свою землю от посягательств Эрменриха. В этом он успел уж не раз убедиться на деле.
Когда же миновал первый взрыв его горя, вспомнил он об убийце и поклялся отомстить ему. Снова бросился он к трупам сыновей Хельхи и стал внимательно осматривать раны.