Центральная и Южная Европа (Чеснокова, Балобанова) - страница 61

— Куда, куда бежите вы, дуры, распустив крылья и вытянув шеи? — кричит он им и сам стремглав бросается за ними.

Пинт, самая умная из куриц, самая степенная и несущая самые крупные яйца, отвечает ему обиженным тоном:

— Мы не от глупости бежим, а от испуга! Сюда пробрался из лесу зверь и лежит в капусте. Я отсюда вижу, как шевелятся капустные листья.

— Вот вздор! Какой зверь может пробраться через нашу изгородь? Да к тому же разве нет меня с вами, меня — вашего естественного покровителя и защитника? Не бегите же!

И с этими словами он взобрался на навозную кучу и с виду спокойно принялся клевать какие–то зерна. Но в глубине души он не очень–то был в себе уверен, и слова умной жены не выходили у него из головы. Взлетел он на крышу и там, обдумывая это дело, вскоре заснул. И привиделся ему странный сон: кто–то принес ему желтую шубу, мехом наружу, и насильно заставил его ее надеть, но когда он стал выбиваться из нее, ее белая, как слоновая кость, и, как слоновая же кость, твердая опушка жестоко сдавила ему горло. В ужасе проснулся петух и, забыв свое достоинство, побежал отыскивать свою подругу.

Пинт клевала траву как можно дальше от капустных гряд и, когда Шантеклер рассказал ей свой сон, еще раз предостерегла его. Но мужчины иногда храбры невпопад, особенно если они хотят повеличаться перед дамами. И Шантеклер так расхрабрился, что Пинт покачала только головой и сказала:

— Пусть будет, что Богу угодно, но остерегайся сегодня хоть до полудня, потому что лесной зверь все еще находится в нашем парке.

— Ладно, ладно! — нетерпеливо отвечал петух и отправился клевать свою навозную кучу. Но снова сон одолел его.

Лис слышал весь разговор супругов и с удовольствием узнал, что Шантеклер и не думает остерегаться, а потому, как только последний заснул, тихонько вышел из своей засады и одним прыжком очутился на изгороди, отделявшей, к его огорчению, навозную кучу от огорода. Но Шантеклер проснулся от его прыжка и мгновенно очутился по ту сторону кучи.

— Ай, ай, ай, Шантеклер! — заговорил лис самым сладеньким голосом. — Вы убегаете от вашего лучшего друга и кузена! Ведь мы двоюродные, и приятно встретить в вас собрата по ловкости и проворству; это, положительно, наша семейная черта!

Шантеклеру очень польстили слова незнакомца, но он прикинулся равнодушным и запел как можно громче.

— Хорошо, очень хорошо вы поете! — заметил ему Ренар. — Но я зверь откровенный и должен признаться, что мой дядя, а ваш отец, Шантеклер, пел еще гораздо лучше вас. Его голос был так звонок и тонок, что его можно было узнать за целую версту. Особенно удавались ему те песни, что пел он закрыв глаза. Уверяю вас, братец, я не последний знаток музыки и, право, лучшего певца никогда не слыхал!