― Нам с дядей Райаном нужно немного поговорить. Наедине. ― Я подчеркиваю последнее, надеясь, что он поймет, что это значит. Если мне придется притвориться, что я готова к очередному изнасилованию, чтобы убрать свою дочь из этой комнаты, я это сделаю. Я сделаю все, скажу все, выдержу все, чтобы держать ее в безопасности и невредимой.
Райан смотрит на меня, сузив глаза, исследуя меня с головы до пят. Затем его взгляд медленно следует обратно, вверх по моему телу, задержавшись между ног и на моей груди, заставляя кожу покрываться мурашками. Не имеет значения, что он красив, что может получить практически любую женщину, какую захочет. Внутри он всего лишь больной дегенерат. Мужчина, который насилует детей. По моему мнению, нет хуже хищника, нет более убогого поступка.
Наконец, один уголок его рта злобно приподнимается.
― Да, почему бы тебе не уйти, маленькая Эмми? Нам с мамочкой нужно о многом поговорить. Кое-что наверстать.
Когда он встает, то потирает промежность. Внутри у меня все переворачивается.
Взгляд падает на Эмми.
― Не выходи, малыш. Неважно, что ты услышишь, не выходи, пока я за тобой не приду.
Она кивает, и я почти слабею от облегчения, когда она бежит по коридору и захлопывает дверь своей комнаты. Я слышу, как звенит ручка, когда она поворачивает замок.
«Хорошая девочка», ― думаю я про себя.
Теперь мне нужно понять, что делать с Райаном.
― Как ты нас нашел? ― спрашиваю я, преодолевая короткое расстояние до дивана.
― Ты на самом деле думаешь, что Люси просто позволила бы вам исчезнуть? Ты знаешь, что она из тех, кто следит за всем и каждым. Контролирует. Это ее долг.
Мое сердце падает.
― Она следила за мной?
Он кивает.
― С того самого момента, как ты покинула дом. Я удивлен, что ты этого не ожидала. Может, ты не так умна, как я всегда думал, ― произносит он.
Полагаю, я должна была этого ожидать. Но я была так напугана, так жаждала убежать, увезти Эмми, что просто ушла. Не оглядываясь назад. Ни разу. Даже чтобы посмотреть, не преследуют ли нас.
Райан приближается, садится рядом со мной на диван. Он так близко, что его бедро касается моего, вызывающе трется, когда он откидывается назад и скрещивает руки на своем плоском животе. Его взгляд устремлен на меня, и я выдерживаю его. Я его не боюсь. Не за себя. Я боюсь за свою дочь. Если со мной что-то случится, у нее не будет никого, чтобы защитить. Уберечь от людей, подобных ему. Ей придется жить с ними и терпеть жестокое обращение, пока она не сможет убежать. Но к тому времени будет уже слишком поздно.
― Почему ты ждал так долго, чтобы приехать сюда?