Я словно под сильным гипнозом, к тому же потрясена. Само собой. Он только что возник из ниоткуда. И теперь он здесь. В моем доме. В моем личном пространстве.
И я понимаю, как сильно я хочу, чтобы он был здесь. В моем доме. В моем пространстве.
Я гадаю, почему просто стою статуей — в своей все еще запачканной футболке,
держа журнал, с приоткрытым ртом смотрю на него. Я не удивляюсь его грубости, когда он обращает свой почти яростный взгляд на меня. Начинаю думать, что он всегда такой.
— Я подумал, что ваш дом горит, — рычит он своим хриплым сексуальным голосом. — Что случилось?
Он похож на грозовую тучу, что внезапно возникает, потрескивая от рвущегося наружу электричества. Он даже заставляет подняться волоски на моей руке, подобно тому, как меняет полярность вокруг меня. Думаю, это от его близости.
Его лицо в нескольких дюймах от моего, я все еще упираюсь в угол шкафа. Я выдувала дым через дверь. Теперь просто стою здесь, странно смущенная.
Стоя передо мной здесь, в моей крошечной кухне, он кажется даже выше и шире. И, несмотря на удушающий дым, я могу почувствовать запах его мыла — свежий и хвойный. Я делаю ошибку — глубоко вдыхаю, и это заставляет меня закашляться.
Присущая ему хмурость становится глубже, стоит мне чихнуть, но, когда я задерживаю дыхание, он смягчается, поднимает бровь. Словно безмолвно произносит: «Ну так что?»
Когда он так на меня смотрит, я даже не могу вспомнить вопрос.
— П-простите? — заикаюсь я, продолжая разглядывать его, несмотря на то, что могу показаться грубой.
Боже, он потрясающий! Конечно, я подумала, что он невероятно красив, еще в первый раз, как увидела его. И он все еще красив, зол ли он, или хмурится, или пытается меня игнорировать. Но вот так… когда он не смотрит на меня сердито… он самое великолепное существо из всех, что я когда-либо видела. Его голубые глаза кажутся более яркими, губы — более точеными, челюсть — более сильной. Притяжение к нему моего тела, моей души — магнетическое. Гравитационное. Непреодолимое.
— Что случилось? — повторяет он, помогая мне выйти из ступора.
— Я… я не знаю. Я прогревала духовку, чтобы испечь кексы. — Я гляжу на противень, что покоится на столешнице. — А потом…
После того как большая часть дыма выплывает через открытое окно, Коул распахивает дверцу духовки. Оттуда извергается еще одно серое облачко. Он просто смахивает его прочь и наклоняется, чтобы заглянуть внутрь.
— Что-то застряло в решетке. Вы не почистили ее, прежде чем включить?
Его вопрос заставляет меня обороняться. Теперь моя очередь хмуриться.