Закрываю лицо ладонями и позволяю рыданиям вырваться наружу. Глубоким, причиняющим душевную боль. Вместе с ними выходит и часть моей души, та, что была надежно спрятана с тех самых пор. Но так нельзя. Ради Эмми. Меня переполняет злость. Страх парализует. Но я нужна Эмми, поэтому нужно все это преодолеть. Стать сильнее.
― Когда Люси увидела, что я сделала с лицом Райана, когда услышала, что собирался сделать он, то на следующий день отвезла меня в город, дала пятьсот тысяч долларов и велела исчезнуть. Ей не нравилось, что Райан слишком сильно хотел меня. Хотел Эмми. Это больше не было забавно. По крайней мере, не для нее. Но меня это устраивало. Что угодно, лишь бы убраться подальше. И мы так и сделали. Мы с Эмми исчезли. Это было два года назад.
Коул поворачивается ко мне, на его лице ― смесь ярости и боли. Я ясно вижу это, несмотря на слезы, заливающие глаза. Как и всегда, сначала он просто смотрит на меня, но потом подходит ближе. Медленно опускается на колени, берет меня за руки. Смотрит на них так, словно в любой момент они могут заговорить. Потом подносит их к губам, целуя каждый пальчик. Когда он заканчивает, поднимает на меня взгляд.
― Иден, я… ― начинает он. Его голос низкий. Хриплый.
Он не заканчивает фразу. Вместо этого стягивает меня на пол и заключает в объятия. Мы достаточно долго стоим так ― на коленях, моя щека прижата к его груди, его губы касаются моих волос. Так долго, что я уже знаю ритм его сердца лучше, чем свой собственный. И мое сердце начинает следовать за ним, выравнивая ритм, биение за биением.
Мы дышим вместе, сердца бьются в унисон, оба получили достаточно ран, но теперь мы даже ближе, чем тогда, когда его плоть проникала глубоко в меня. Теперь мы одно. Два сломленных существа, черпающих силу в том, что осталось от другого. Нам обоим сильно досталось, и дорогой ценой было заплачено за то, что пришлось оставить, за то, что было позволено сохранить. Может быть, этого будет достаточно, чтобы создать нечто целое. Склеить наши осколки. Вместе.
Проходят минуты, часы, дни прежде, чем Коул произносит:
― Она поэтому не разговаривает?
Я киваю.
― Избирательная немота. Она разговаривает лишь со мной с того самого дня, как я оттащила от нее Райана. ― Мой голос ― шепот в тишине, шелест дождя в коридорах мавзолея.
― А ночные кошмары?
― Их становится все меньше. И она быстрее избавляется от них. Но она все еще сосет большой палец. Эмми снова начала делать так после Райана. Доктора говорят, что время и нормальная безопасная жизнь помогут ей излечиться.
Еще одна длинная пауза. Я слышу ровное биение сердца Коула, его отрывистое дыхание. И затем его зловеще-холодное: