- Такой же самоуверенный, как и вся семейка, и такой же ничтожный. Её отец, - показал глазами на Максима, как прожигая насквозь. За его спиной сидела Мира, Максим чувствовал её дыхание, - был таким же, как и его брат. Самоуверенные, ничтожные болваны, они думали, что уничтожат меня, не удалось.
- Мне удастся.
Вот, кто уничтожил семью Мирославы, там, в далёком прошлом, на пустынной горной дороге, в этом не было сомнений, оставался только один вопрос для Максима - почему этот человек не ответил за свои поступки, и какого чёрта он ещё жив? Как Сильвестр допустил это? О чём он думал? Не знал? Сомнительно...
Срок давности существует только в юриспруденции, но не тогда, когда речь шла о его жене, о Мультяшке. За некоторые вещи надо призывать к ответу, забыв про христианскую мораль.
- Скажи, Ангелина, - раздался сухой, скрипучий голос Целестины. - Твой сын знает, что это ты убила его жену и новорожденного сына?
- Это был не его сын.
- Сергей считал по-другому, раз женился на ней.
- Мой сын не станет воспитывать ублюдков.
- Впоследствии у них могли быть свои дети, не думала об этом?
- Хыырм, - пробасила Ангелина. - В нашем роду не было плебеев до того, как Тоня вышла за Сильвестра, и не будет больше никогда.
- Плебеев? - Максим смотрел, как закатилась смехом Целестина. Поистине, жуткое зрелище, притягательное в своей отталкивающей красоте. - Самое жалкое, что я слышала от тебя за все годы. Твой дед был батраком Симбирскогого уезда, отец начинал как председатель колхоза, ты ещё помнишь об этом? Тебе прекрасно известно, что дело вовсе не в этом. Нет ни в тебе, ни в твоём сыне, ни капли «голубой крови».
- Мама?
Мельгелов выглядел ошарашенным, растерянным, он стоял посредине небольшого кабинета, руки висели, как корявые лозы винограда, глаза бегали от Целестины к матери и обратно.
- Значит, не знает, - подвела итог Целестина и усмехнулась, глядя на Мельгелова.
- У тебя нет сына, - прошипела Ангелина.
- У меня был сын, - выплюнула в ответ Целестина.
- Сын? У тебя поворачивается язык называть сыном того, кого ты всучила моей сестре на воспитание, родив от её же мужа? Второй тоже был от тебя, змея...
- Толик - родной сын Тони и Сильвестра, - не дрогнувшим голосом проговорила женщина. - Ты не только приговорила Тоню своими россказнями, зная её слабое здоровье, ты сделала из родного сына убийцу, гонимая собственной одержимостью, - она зыркнула на Ангелину. - С самого первого дня, как ты увидела Сильвестра, ты хотела его, а он не видел тебя, не замечал, не думал о тебе до самой смерти, вспоминая, лишь чтобы сплюнуть. Одержимая!