Гульбеддин угрюмо молчал. Он был готов повернуть назад. Генерал понял, что его миссия на грани провала. С этим бандитом нужен другой тон:
— Открою секрет: либо я еду с вами, либо начнётся бой. Но есть одна тонкость… Это не для всех. Отъедем в сторонку!
Генерал приблизился к афганцу вплотную и негромко что-то сказал ему на ухо.
Афганец отшатнулся:
— Вы лжёте! Русские так не поступают!
— На войне, как на войне! Согласен, это не русский обычай. Это ваш родной обычай, который вы, моджахеды, продемонстрировали в войнах с англичанами. Сегодняшний конфликт развязали не русские. Мне бы следовало предложить тебе просто сдать оружие, а при отказе — изрешетить это ущелье из тысячи стволов! Прикажи привести девушку! Я поеду вместо неё! Не хочешь быть моим другом, прими меня как пленника! Или мне сказать вашим людям то, что я сказал тебе на ухо?!
— Сойди с коня, генерал! Ты мой заложник, — не глядя на русского, процедил сквозь зубы Гульбеддин. — Прикажи передать нам барана, рис, масло, чай, сахар, хлеб. Не забудь табак и нешэ! Сегодня будешь ужинать в моём обществе. Завтра с рассветом выступаем.
Обернувшись к моджахедам, распорядился:
— Вывести девушку!
Обернулся к своим и генерал:
— Ребята! Принимайте Елену Сергеевну! Я еду с афганцами. Выступаем утром. Привезите к ущелью всё, что нужно для плова. Курбаши отдельно просил табаку и анаши. Обязательно анаши! Вы уж постарайтесь, уважьте.
Перемена заложников произошла мирно и без помпы. Духовой оркестр не понадобился. Леночка шла, закрыв лицо двумя руками, ничего не видя и не слыша. Генерал шёл тяжело, медленно, приволакивая левую ногу. Он не взглянул на заложницу. Его сухая правая рука с нелепо вывернутой кистью была плотно прижата к правому боку, левая отмахивала каждый шаг, как на параде. Так они и разминулись. Под прицелом «берданок», кремнёвых карамультуков и винтовок Мосина.
* * *
Ближе к ночи Найдёнова была доставлена в Асхабад.
— Слава Богу! — были первыми словами Татьяны Андреевны, бросившейся навстречу племяннице, — Леночка, родненькая, как ты?!
Обнявшись, они заплакали.
— Я хорошо, со мной ничего, меня не обижали… Но, Таня, милая! Сколько вокруг было крови! Разве так можно! Почему?! Кому это нужно?!
— Не знаю, Леночка! Ничего не знаю. Вернутся мужчины — расскажут…
— Мужчины… Вернутся? Где Саша?
— Он там, в Бахардене! И Максим Аверьянович уже успел прямо из Мерва… Ты их не видела?
— Максима Аверьяновича одну минуту. Он меня поцеловал и сказал: «Всем сукам бошки поотрываю!», потом ускакал к оцеплению, а меня казаки подсадили на коня, и мы верхами поехали к станции. Через час подали локомотив. Я с ними в штабном вагоне ехала в Асхабад, на станции меня Владимир Георгиевич встретил.