Церковь пришлось покинуть.
Горячий «афганец» мгновенно высушил слёзы.
Телеграмма была по-военному лаконичной:
«Поручику Кудашеву Александру Георгиевичу. Срочно прибыть в Асхабад в распоряжение Начальника и Командующего войсками Закаспийской области. Адъютант Командующего подполковник Дзебоев».
— Это всё?
— Никак нет. Ещё почтовая карточка. Приватная. От соседки вашей. Хотела вас увидеть, не дождалась. За ней приехали на фаэтоне, увезли, — Сурков протянул Кудашеву плотный картонный прямоугольник.
На аверсе «Postcard» — репродукция с картины Василия Верещагина «Подавление индийского восстания англичанами». На обороте несколько строк правильным школьным почерком гимназистки-отличницы: «Милостивый государь Александр Георгиевич! Я сочувствую вашему горю. Моя мама была подругой вашей матери. Мама умерла на следующий день после смерти Георгия Александровича. Я уезжаю недели на две в Асхабад к своей тете. По возвращению передам вам некоторые вещи ваших родителей. Елена».
У дома, где квартировали Кудашевы, поручика ждала казённая пролётка.
— Ваше благородие, господин поручик! Карета подана, вот билет в первый класс, поезд Красноводск-Ташкент через пятнадцать минут отправляется!
Дорога в Асхабад. Текинские всадники. Стычка со шляхтичами. Встреча с Дзебоевым.
2 октября. 1911 год.
При-Копет-дагские равнины российского Закаспия вот уже семнадцать лет оглашаются не только стуком копыт ахалтекинских скакунов. Мощным бархатным басом Путиловские локомотивы встречают и провожают каждую железнодорожную станцию на своём пути, весёлыми свистками и шипением сбрасываемого пара сгоняют с рельсов забредшего порой верблюда, а то и беспризорную корову.
Вот и сейчас машинист, не щадя давления, даёт гудок, потом ещё один, ещё и ещё. К гудку присоединяется свисток: Туу! Ту-ту! Фью! Фью! Фью! Туу!
В вагонах оживление.
— Что, уже Геок-Тепе?
— Не может быть, до Геок-Тепе не меньше сорока минут!
— Да машинист, каналья, наверное, тоже принял! Душа музыки запросила!
— Господа! Господа! Смотрите — текинцы!
Пассажиры облепили раскрытые окна правого борта.
Десяток всадников с урканьем и посвистом летят на рыжих конях, обгоняя поезд. Полы красных шёлковых халатов приподняты и заправлены под кушаки. На головах маленькие круглые тюбетейки. Хорошо видно — в сёдлах подростки, почти мальчишки. Минут десять-пятнадцать текинцы сопровождают поезд, показывая замысловатые трюки: то кто-то встанет на седло во весь рост, то вдруг исчезнет на несколько секунд за правым боком лошади, а потом появится в седле как ни бывало, то сумеет сорвать на всём скаку жёлтую кисть ещё цветущего мышиного горошка!