— И преданного! Знаешь, Саша, лебеди избирают друг друга только однажды и на всю жизнь. И если один из них погибает, второй уже не ищет себе другого в пару… И хорошо, и грустно…
— Не надо о грустном. Нужно вспоминать, думать и мечтать только о хорошем, светлом, радостном. Тогда это исполнится.
— Сглазим!
— Глупости. Знаешь же: «Стучите и отворится, просите — и дастся вам!».
— Ой, правда! Тогда так: хочу семью дружную, крепкую, любимую. Обязательно с маленькими — мальчик и девочка. Не нужно дворца, как у Кшесинской. Пусть будет простой дом и сад вокруг дома. Пусть цветут и царские розы, и простые ромашки. Пусть под виноградной беседкой будет большой стол с самоваром, на столе всегда будет хлеб, а за столом — мы, наши дети, родные и близкие, все, кого мы любим, и кто всегда будет любить нас!
— Пусть всё исполнится!
* * *
На восточной окраине Асхабада фаэтон остановил казацкий разъезд.
— Стоять! Кто идёт! Пароль!
— Поручик Кудашев, помощник адъютанта Командующего войсками области!
— Ничего не знаю! Сойти с фаэтона!
— «Саратов»! Пароль — «Саратов»! — на помощь Кудашеву пришла Лена. — Я племянница полковника Баранова!
— Правильно, — с удивлением протянул урядник, всматриваясь в лицо Лены. — «Стремя», отзыв «Стремя»! Проезжайте. Только… Ваше благородие! Не дать ли вам сопровождающего? Ночью на тракте всяко бывает. Народ здесь разный, может и лихой человек случиться. Потом не догонишь. Кони у них лучше наших!
— Нет необходимости, мы ненадолго и недалеко. Глянем на руины мечети в Аннау — и назад! Я слышал, всего двенадцать вёрст!
— Так, что ночью увидеть можно? Ехали бы поутру!
— Так, луна же! Вы-то нас без фонарей разглядели!
Фаэтон тронулся. Казаки дали фаэтону отъехать и шагом двинулись вслед, держась за ним в пределах видимости.
Разъезд, он разъезд и есть. Старший сам выбирает аллюр и маршрут в пределах своего охраняемого участка.
Хороша ночная прогулка при луне! Справа от дороги — предгорья Копет-Дага. Слева — песчаные барханы Кара-Кумов. Прямо — руины таинственной мечети шейха Сейида Джемал-эд-дина. Сзади — конвой из трёх вооружённых верховых казаков Первого Таманского полка. Но не это главное. Главное — Леночка, прижавшаяся к правому боку. Тёплая, нежная, доверчивая и беззащитная…
Мечеть не пришлось долго искать. Её силуэт был виден издалека. Кудашев не позволил Лене выйти из фаэтона и обойти руины пешком. Это и днём не всегда безопасно, а ночью — тем более.
При полной луне синие и голубые изразцы центрального фронтона и купола горели, казалось, собственным светом, переливались бликами, а чёрные провалы окон и арок манили путников своими тайнами…