Он осушил мои слезы нежными, как крылья бабочек, поцелуями, а я млела от удовольствия, зарываясь пальцами в мягкие темные пряди.
Его губы опускались ниже, сначала на подбородок, потом обжигающе острой лаской прошлись по чувствительной шее, а когда сомкнулись на моем соске, меня выгнуло от наслаждения и желания прижаться ближе к его сладким губам. Я застонала, а мужчина, вдохновленный моей реакцией, опускался ниже, заставляя затаить дыхание от неизведанного мной удовольствия и ожидания.
Я даже не заметила, когда он успел снять с меня сорочку, и сейчас его руки, подрагивая от напряжения, гладили мое средоточие женственности через тонкое кружево трусиков.
Я изгибалась как кошка и постанывала от удовольствия, но мне хотелось понимать, что ему так же хорошо, как и мне, поэтому я толкнула его на спину, любуясь и изучая своего любимого.
Он сильно изменился — крепкое, сухопарое тело теперь ничем не отличалось от человеческого. Пусть у меня нет опыта в отношениях с противоположным полом, но я отлично знаю анатомию, благодаря профилю техникума, где когда-то училась, так что с удовлетворением отметила оттопыренные пижамные штаны.
Сэпий с нежностью смотрел на меня, позволяя мне перехватить инициативу, а я, окрыленная такой возможностью, повторила те сладкие пытки, которыми только что он меня мучил сам. Мой арахнид послушно выгибался навстречу моим рукам и губам, а когда я лизнула и немного прикусила в порыве страсти темную горошину его соска, то крепкая ткань простыни, сжатая его сильными пальцами, затрещала.
Окончательно осмелев, я запустила руку под резинку штанов и погладила его горячую бархатистую плоть, заставляя Сэпия громко стонать.
Ткань мешала, и я стянула ее с длинных, ровных ног любимого, открывая своему жадному взору его напряженный член. Боги этого мира были щедры к нам, подарив Сэпию большой и даже красивый орган: светлый, с розовой головкой и темными дорожками вен, бежевой мошонкой. Я как зачарованная любовалась им, гладила, ласкала, слушая сдавленные стоны и вскрики, от которых у меня самой давно лоно налилось горячей, влажной тяжестью, но я не могла остановиться, продолжая свои исследования, пока Сэпий не закричал, излившись мне в руку.
Я нежно целовала любимого, пока он приходил в себя, потом он меня резко перевернул на спину, придавив своим горячим телом.
— Теперь моя очередь, — хрипло сказал арахнид, целуя ушко. От неудовлетворенного желания, легкое касание его губ вызвало волну горячих мурашек по всему телу, заставляя меня ерзать под ним в попытке сильнее прижаться к моему мужчине.