— Я уверена...
— Нет. Я бы не пошёл. — Роджер бросил на неё быстрый взгляд. — Я невесёлый
друг.
Элизабет не смогла сдержать небольшой смешок. Когда Роджер обиженно
посмотрел на неё, она прижала одну руку к губам, чтобы подавить звук.
— Прости. Однако это не правда. Вчера вечером мы веселились.
— Сильно, — тихо добавила.
— Да, и знаешь, что? — с уверенностью спросил он.
— Что?
— Я давно так не смеялся. Не могу припомнить, чтобы я пошёл на ужин с
женщиной, и расслабился. В первый раз я провёл прекрасный вечер, без достижения
логичного финала.
Роджер остановился на красный свет и посмотрел на Лиз.
— С тобой я был другим. Я смеялся и получал от всего удовольствие. Я забыл, когда так себя чувствовал. Всё что я делал до сих пор — так это работал, сосредоточившись на своём пятилетнем плане. Чёрт возьми, я даже работал на свадьбе
моего брата.
Когда Роджер сказал, что с ней чувствовал себя по-другому, Элизабет
потребовалось все её самообладание, чтобы не улыбнуться. Плохо Лиз. Очень плохо.
— Я думаю, что ты преувеличиваешь. Уверена, ты весёлый и с другими людьми.
— Нет, — сказал Роджер, прижавшись лбом к рулю. — Я скучный и напыщенный
адвокат, к тому же домосед. Можешь уже одеть меня в твидовый пиджак, заставить
вступить в клуб моего отца и вручить курительную трубку. Пожалуй, я старикашка.
Элизабет снова засмеялась и, когда он повернулся к ней лицом, подняла руки.
— Мне очень жаль. Просто ты, вероятно, самый привлекательный парень, какого я
когда-либо видела, и за тобой удивительно наблюдать в зале суда, ты всегда заставляешь
меня смеяться. У тебя множество женщин, ты никогда не проводишь выходные в
одиночестве, если только сам этого не хочешь. И ты продолжаешь думать, что ты
скучный?
Светофор переключился на зелёный свет, и Роджер нажал на педаль газа.
— Да.
— Да. Конечно. — Она, закатила глаза. — Скажи об этом всем женщинам, которых
ты приводишь в свой дом.
— Но сейчас я не могу прийти домой с той, с кем хочу, — сказал он тихо. — Если
только не брать в расчёт то, что провожаю тебя до двери как друга.
Она смотрела прямо перед собой, сжимая руку в кулак, и не зная, что ответить.
Потому что он и не подозревал, что без малейшего затруднения мог пригласить её в свою
спальню. И это была проблема.
Возможно, он был не единственный, кто забыл о развлечениях. Она предпочла
жить в одиночестве, и прошли годы, с тех пор как в её доме побывал мужчина. Элизабет
не привыкла чувствовать себя напуганной. Она не любила жить в одиночестве и вначале
придерживалась данной позиции в инстинкте самосохранения, пока выздоравливала от