Он замечает мою реакцию, но не ослабляет хватку. Кэтч не боится меня, и, вау, это так возбуждает.
‒ Зайди внутрь, сейчас же, ‒ говорит он, уводя меня от джипа.
Он идет очень быстро, и мне приходится бежать трусцой, чтоб успевать за его длинными шагами.
‒ Позже я вернусь сюда и заберу твою сумку.
‒ Что происходит? ‒ спрашиваю я, когда мы начинаем подниматься по ступенькам.
‒ На доске с пропавшими висит твое фото, Макс, ‒ говорит он сквозь стиснутые зубы.
Кэтч слегка усиливает хватку на моей руке, когда вставляет ключ в дверь. Та открывается, и он вталкивает меня внутрь и запирает ее.
‒ Ты что, мне соврала? Если ты всю жизнь провела в приемной семье, тогда почему кто-то сообщает о твоей пропаже?
В комнате темно, и мне не видно его лица, но судя по тону его голоса, он злится. Так что я делаю шаг назад. Но Кэтч идет за мной, широкими плечами перекрывая маленький луч серебристого света, который просачивается сквозь закрытые шторы. Я делаю еще один большой шаг назад и упираюсь коленями в край кровати. Деваться некуда, и обойти его невозможно.
‒ Макс, ответь мне. Черт побери. Ты мне солгала? ‒ Он рычит и делает еще один шаг, всем телом вторгаясь в мое личное пространство. Я боюсь его, но не потому, что он показывает свою агрессивную натуру, а потому что я хочу этой близости. У меня были мужчины до него, но я никому не позволяла добраться до моего сердца. Обычная физическая привлекательность, ничего более. Они исчезали из моей жизни еще до рассвета, и мне это нравилось. С Кэтчем все не так. Кэтч привлекательный внешне, но есть еще что-то, более глубокое, и это «что-то» начинает всплывать на поверхность. Мое сердце все еще в сохранности, но рядом с ним я боюсь, что защита может не выдержать.
Я хочу чувствовать его руки. Хочу чувствовать его губы. Я хочу ‒ нет ‒ мне нужно чувствовать его рядом с собой, внутри себя. Не просто потому, что мое тело сходит с ума от желания секса, но и потому, что он пробуждает во мне необузданные эмоции, и я никогда такого не чувствовала. Да, они до чертиков пугают меня, но в то же время это сродни опьянению.
Я дотягиваюсь до него и кладу ладонь ему на грудь. Он напрягается и делает глубокий резкий вдох. Мое дыхание сбивается в ответ на его реакцию и на то, как резко поднимается его грудь и упирается мне в руку.
Прежде чем ответить ему, я сглатываю, отчаянно пытаясь смочить вдруг пересохшее горло. Становится почти невозможно четко сформулировать мысль, когда нас разделяет всего пара дюймов.
‒ Нет, я не лгу тебе. Это сделала Джун, ‒ шепчу я. ‒ Я так и знала, что это произойдет, если я не перезвоню ей.