Я киваю.
‒ Мы останемся там на ночь?
Кэтч тяжело вздыхает, явно расстроенный.
‒ Да, возможно.
Я опускаю руку и поднимаю сиденье до вертикального положения.
‒ Куда мы едем?
‒ Лукаут Маунтин, штат Джорджия, ‒ произносит он, не отрывая взгляд от дороги.
Я хмурюсь.
‒ Впервые слышу о Лукаут Маунтин. Где это?
Кэтч громко сглатывает.
‒ Я там вырос. Там живет моя мама.
На это я ничего не отвечаю. И ежу понятно, что ему неприятно везти меня в город своего детства, но и мне тоже. Я не хочу встречаться с его мамой. Я ничего не знаю о Кэтче, а он очень мало знает обо мне. Наверное, можно сказать, что мы друзья. Но разве вынужденная дружба считается настоящей? На этот вопрос у меня нет ответа, и я не могу сказать Кэтчу, что считаю встречу с его мамой плохой идеей. Так что вместо этого я заталкиваю горсть картошки фри в рот, чтобы больше не болтать.
Мы едем почти два часа до Лукаут Маунтин молча. Проехав знак «Добро пожаловать», Кэтч делает глубокий вдох. Он сбавляет скорость и останавливается на обочине.
Я оглядываюсь на деревья вокруг нас и вновь смотрю на Кэтча. Он тяжелым взглядом наблюдает за мной.
‒ Мне придется попросить тебя об одолжении, ‒ произносит он и облизывает губы, перед тем как продолжить. ‒ Моя мама не знает, какая у меня работа. Вообще она думает, что я электрик по найму. Это единственное, что мне пришло в голову, чтобы объяснить, почему я так много путешествую.
‒ Так чем именно ты зарабатываешь на жизнь, Кэтч? ‒ спрашиваю я, прерывая его просьбу.
Он напрягается.
‒ Не сейчас, Макс.
Совершенно не думая, я протягиваю руку и бью его по бицепсу. Мышцы напрягаются, и я вижу, как он держит себя в руках.
Да, ты почувствовал это, здоровяк.
‒ Поверь мне, ты не хочешь этого знать. Мне нужно, чтобы ты притворилась моей подружкой.
У меня округляются глаза, и я поднимаю руки.
‒ Мы пробудем там один вечер и можем спать в разных комнатах.
Он выезжает обратно на дорогу.
‒ Хорошо. Я так понимаю, это меньшее, что я могу сделать, ‒ в отчаянии рычу я.
Лукаут Маунтин ‒ маленький городок с парой магазинов, извилистыми дорогами и множеством зеленых деревьев. Десять минут быстрой езды по городу ‒ и мы поворачиваем на длинную гравийную дорожку. Минуя зеленые насаждения, мы выезжаем на поляну, где стоит среднего размера дом в стиле кантри, окруженный крыльцом с двумя дверьми, качелей и креслами-качалками. За домом видно красный сарай и пустой загон.
‒ Вау, так ты вырос здесь?
Я скорее представляла его тяжелым подростком, который вырос в какой-то суровой части большого города. А не в маленьком домике в прериях