Наблюдаю, как морщинки на лбу разглаживаются, как в ее глазах снова появляются искорки. Я целую мягкие губы, потом прижимаюсь лицом к ее шее. Глубоко вдыхая, я чувствую устойчивый запах лаванды со смесью моего собственного запаха. Когда меня настигает внезапное ощущение удовлетворения, я рычу ей в шею, покусывая и облизывая чувствительные места.
Макс стонет и зарывается пальцами в мои волосы, пока я продолжаю облизывать, целовать и прикусывать, спускаясь все ниже по ее прекрасному телу. Нужно, чтобы не только шея пахла мной. Я хочу, чтобы она вся пропиталась моим запахом.
Она моя, и хочу, чтобы все это знали.
****
Наконец, мы оба выговорились, рассказав друг другу о том, что скрывали, а я довольно ясно показал всем остальным жильцам, что она недосягаема, и теперь желудок начал урчать.
‒ Слушай, ты хочешь есть?
Я чувствую, как она кивает головой на моей груди, так что я шлепаю ее по голой заднице и отправляю ее одеваться. Она визжит мое имя, и клянусь, я никогда не устану слушать свое имя из ее уст. От этого снова появляется желание засадить ей еще раз, да поглубже.
Она садится и вытягивает руки над головой. Волосы рассыпаны по плечам, прикрывая прекрасную грудь. Появляется ощущение, что она меня соблазняет. Я хватаю плед, потому что это единственное, что я могу схватить, не касаясь ее.
Очень медленно она перелазит через меня, касаясь моей груди своими сосками. На краткий миг она садится сверху, затем быстро соскальзывает с кровати. Я смотрю, как она проходит по комнате, как умеет только Макс Брейди. В каждом ее шаге чувствуется уверенность и сила. Попка слегка подпрыгивает при каждом движении бедер, а над местом соединения ягодиц виднеется очаровательное маленькое рыжее родимое пятнышко. На груди все еще покоятся волосы, разделенные на затылке, так что я вижу стайку птиц.
Добравшись до ванной комнаты, она берет небольшой локон и медленно пропускает его через пальцы. Оглянувшись через плечо, она застигает меня за очевидным разглядыванием. На ее лице медленно появляется сексуальная усмешка.
‒ Одевайся, Сейдж, я умираю с голоду, ‒ мурчит она, исчезая за дверью.
Бог ты мой, эта женщина хочет моей смерти.
Стоит мне только открыть дверь, как в нос ударяет запах бекона. Пока мы добираемся до кухни, дом прорезает знакомый громкий звук фальшивого Марининого пения.
‒ Э, она всегда по утрам такая шумная? ‒ спрашивает Макс. ‒ Больше похоже на умирающую кошку.
Я целую ее в макушку.
‒ Ага, это отвратительно. Садись, я сейчас вернусь.
Я показываю ей сесть в столовой за стол, потом направляюсь на кухню.