Раскаяние Бабника (ЛП) (Ван Дайкен) - страница 31

Хотелось отпустить его.

Хотелось быть свободной от эмоциональной связи, которая до сих пор была между нами.

Но каждый раз при виде его лица я разрывалась между желанием выбить его идеальные зубы и безрассудным желанием поцеловать.

Может, это потому что никто раньше не порывал со мной отношения? Возможно, потому что у меня никогда не было до этого серьезных отношений. Пока Тэтч не дал мне ключи.

Чертовы ключи от его квартиры!

— Он не хочет тебя, Остин, — пробормотала я сама себе. Точнее, он ясно дал это понять в ту минуту, когда я наткнулась на него, целующего шею другой девушки.

Сделав глубокий вдох, я бросила свои ключи на кухонный стол, достала бокал и наполнила его до краев. Открыла ноутбук и подождала, пока тот включится.

Мамы не было дома. Хотя она редко ночевала дома: всегда либо пила вино, либо ходила на ужины с подружками. Это ее выбор, а на самом деле выбор моего отца, потому что все женщины, с которыми она проводила время, являлись потенциальными избирателями.

А отец придет поздно — он явно дал это понять в кафе.

Я вздрогнула. Единственным освещением в нашем внушительном доме оказался свет монитора и телевизора в гостиной.

Подобные моменты напоминали мне, насколько одинокой я была на самом деле. Да, мой дом огромен, да, у нас куча денег.

Но я бы все это обменяла на шанс общаться с родителями больше чем пять минут и не на темы политики или моих исчезновений.

Они каждый день проверяли меня, чтобы убедиться, что я жива и дышу, пока я не получила плохую оценку. Из-за этого я так переживала за нынешнее задание.

Поэтому, когда Тэтч разбил мне сердце и переехал его на своей тупой машине, я в одиночестве рыдала в комнате, пока Эвери не спасла меня.

Одиночество напрягало.

Я сделала глоток вина, щелкнула по бесплатной программе создания сайтов и принялась медленно выбирать темы.

Минимум сто подписчиков. Контент должен быть интересным.

Выпила еще вина.

И три часа спустя, когда я практически опустошила бутылку, на лице расцвела улыбка, а руки зависли над клавиатурой.

— Хлебни дерьма, Тэтч, — пробормотала я и начала печатать.



Голова болела так, словно кто-то переехал ее грузовиком, а потом решил добить телефоном.

— Уф. — Вкус во рту стоял отвратительный.

А в глубине груди зародилась паника. Детали прошедшей ночи оказались смазанными.

Я медленно подняла голову со столешницы рядом с ноутбуком и оживила погасший экран.

Что произошло ночью?

Я вспомнила Тэтча во всей его красе. Бар.

И мое задание. Да, вот почему я рано ушла.

Паника возрастала, превратившись в дикую паранойю, которая заставила вбивать пароль для входа в компьютер так, словно от него зависела вся моя жизнь.