Я вся дрожала от его жарких прикосновений, он знал, где именно касаться меня, где я жаждала его больше всего, и он пользовался этим, отметая все мои готовые сорваться с губ «нет», превращая их в «да», «да», «да», «да, черт побери!»
Наконец, его тягучие, глубокие и страстные поцелуи прекратились, заменившись медленными, горячими касаниями губ. Я отстранилась, его взгляд переходил от глаз к моему рту.
— Тэтч...
Он прижал палец к моим губам.
— Ты нужна мне.
Что угодно, но не это.
Любые слова, кроме этих. Мой наркотик.
Потому что до Тэтча я никогда не чувствовала себя по-настоящему нужной или даже желанной. Родители едва признавали мое существование.
У меня была только Эвери.
Ее родители оказались мне ближе, чем мои собственные.
А потом появился Тэтч. Не такой как все: веселый, уверенный в себе – и внезапно я осознала, что потерялась во всем, что он из себя представлял. Но что действительно меня зацепило, так то, что все это оказалось лишь внешней оболочкой.
Меня зацепила его неидеальность.
Мимолетные взгляды, когда он думал, что я не замечаю, короткие вспышки гнева, бессонные ночи, моменты, когда я видела, как он прерывал телефонный разговор и так сильно сжимал телефон, что я боялась, тот сломается.
Он никогда не говорил о своем прошлом.
Из-за этого я сделала вывод, что он хотел сконцентрироваться на будущем — нашем будущем.
Величайшей ошибкой в наших отношениях была не моя любовь к Тэтчу, а мысль, что он нуждается во мне так же, как и я в нем.
Потому что когда я касалась его, мой мир наполнялся смыслом. Но как же он не мог чувствовать то же самое?
Как для него все не казалось таким же, как для меня?
— Ты нужна мне, — повторил он с диким взглядом.
И я, как идиотка, снова поцеловала его, вверяя его губам свою судьбу, зная, что послужным списком он уже доказал, что бабник, и что не принадлежит мне, тогда как я вся была в его власти.
Я была глупой девушкой. Именно такой, каких осуждала. И полностью это осознавала.
Потому что когда ты попадаешь сам в подобную ситуацию, то представляешь, что можешь поменять правила игры, что ты особенный.
Тэтч кусал мои губы снова и снова, от его голодных стонов у меня кружилась голова, я не успела осознать, как его руки в рекордное время сорвали с меня одежду.
Тэтч не любил медлить. Не в случае секса.
Он не торопился во время поцелуев.
Но в сексе всегда был агрессивен, не быстр, но определенно не ждал, чтобы заполучить желаемое.
Поэтому когда он замедлился и склонил голову, прислонившись своим лбом к моему, а потом потянул от стены и уложил на кровать, я не знала, что и подумать.