Но несмотря на воинственный настрой Ирина потратила почти весь оставшийся день на то, чтобы прихорошиться. Она ругала себя за глупость: Тимофей мог оказаться кем угодно, хотя и казался мужчиной, для которого стоило стараться. Мужчины, которые с первого взгляда кажутся идеальными, чаще других оказываются мудаками.
Но в их первую ночь он проявил себя таким чутким, страстным, терпеливым любовником… и Макс с ним дружил, а это значило немало. Всю неделю она смотрела и читала его материалы из сети, стараясь отыскать в нем недостатки, а вместо этого невольно влюблялась в него еще больше.
То, как он рассказывал людям о детской психологии, то, как призывал обращаться друг с другом, его чувство юмора, здравый смысл, обаяние — в это невозможно было не влюбиться. И она чувствовала, что ее затягивает с каждой минутой. В одном из интервью его спросили об отношениях между мужчиной и женщиной, и он ответил коротко, но этот кусок она пересматривала много раз.
"Если женщина достаточно здорова психически, чтобы оставаться мягкой, то мужчина рядом с ней может стать бесконечно сильным. Если мужчина достаточно силен и дружит с головой, любая женщина рядом станет нежной и женственной", — сказал он. Когда Ирина услышала это впервые, ее сердце пропустило удар. Ей показалось, что Тимофей облек в слова именно то, что она почувствовала, когда он сидел в кресле и сказал "Посмотри на меня", а потом велел ей опуститься на колени. Он был невероятно силен в тот момент, и одним взглядом заставил ее захотеть подчиниться ему. Только щеки горели при мысли о том, какой она была такой неуклюжей…
Без пятнадцати минут семь ее нервозность достигла пика, и Ирина нашла себя за тем, что снимала невидимые пылинки с бордового шелкового платья. Ее грудь соблазнительно выглядывала из низкого декольте, одно плечо кокетливо открыто, но сверху она накинула черный газовый платок. Аромат "Шанель" окутывал ее терпким облаком, черные замшевые сапожки-чулки обтягивали ноги.
Широкий кожаный пояс, подумав, она с платья сняла, словно услышав слова "слишком дерзкая", произнесенные его голосом. В свои двадцать пять она думала, что умные мужчины за такой чепухой, сказанной серьезно, скрывают шутку. Теперь понимала — ни фига они не скрывают. И все, что касается их самолюбия, их ревности и прочей чепухи, для них не чепуха.
Макияж и прическу она сделала в очень спокойном стиле: простые косы послушной девочки, закрученные в затейливый пучок с парой выпущенных прядей, розовая помада, неяркие тени, мягкое контурирование овала лица. Вспомнив, как плакала в тот раз, Ирина на всякий случай воспользовалась водостойкой тушью и наложила ее в один слой.