Стоять Найдёнов мог. Был способен, прихрамывая, ходить, но бежать был не в состоянии.
***
27 апреля 1980 года.
С утра пораньше один из пуштунов ушел вглубь ущелья. Вернулся минут через тридцать с длинной несколько искривленной ошкуренной жердью. Тополиный ствол.
Найдёнову пришлось вернуть пуштунам шестяной плащ, облачиться в собственное обмундирование.
Моджахеддины, не церемонясь, привязали Найдёнова к жерди, подняли его, как пленённого тигра, на плечи. И, под «йав, два, дре», слаженной трусцой отправились в дальнейший путь.
Вышли к Вахан-дарье. Найдёнов, болтающийся на тополиной жерди, как тюк пенджабского хлопка, попытался сориентироваться. Курс прежний – на северо-восток по левому берегу реки. За рекой – южный склон одного из хребтов Гиндукуша, что на картах 1976 года значился как Ваханский. Найдёнов вспомнил: на картах 1914 года он назывался «хребет Николая II». Склон, обращенный к югу, уже одет в весенний наряд. Склон Гиндукуша, на восток – правый от Вахана, не спешит освобождаться от своего зимнего образа. От его подножия и выше, в вечным снегам, солнцу еще предстоит пробудить к жизни низкорослый кустарник и арчёвник.
Высоко забрались. Не менее трех с половиной тысяч над уровнем моря. Местность практически голая. Дышится с трудом. На такой высоте Найдёнов бегать ещё не пробовал. Под ногами его носильщиков, так и не снижавших темпа движения, темно-красная глина, перемешанная с галькой и обкатанными водой булыжниками. Из такой же глины, удерживающей в своей массе не только песок и булыжник, но и округлые валуны размерами с БТР, сложены как крутые складки холмов предгорья, так и стены ущелий, уходящих в небеса, забранные белёсым туманом, скрывающим снежные вершины правого хребта Гиндукуша.
За рекой, на правом берегу Вахана кишлак. «Сархад», – подумал Найдёнов. Его носильщики остановились. Развязали своего пленника. Найдёнов встал было во весь рост, но земля вдруг винтом ушла из-под его ног. Стоявший рядом пуштун не дал упасть, подхватил, помог присесть. Через минуту головокружение прошло. Топот конских копыт окончательно привел сознание в порядок.
К нашим путникам стремительно приближался конный отряд вооруженный как кривыми дедовскими саблями, так и «АК-47». Без дозора, беспечно. Впереди сам полевой командир.
У курбаши крупный гнедой конь с клеймом на правом бедре: «звезда» и «66 ПО». Понятно, жеребец из конюшни советской пограничной заставы Хорогского отряда. Жаль коня, настоящий «будёновец»! У такого хозяина долго не протянет. Курбаши достаточно ярко выделяется из среды своих моджахеддинов. Хороший конь, папаха светло-серого каракуля, на груди тяжелый бинокль незнакомой марки, необычного вида, какой-то коробкой. Возможно, с функцией ночного видения. Остальные моджахеддины на конях попроще, плохо осёдланных, неприбранных. На их головах и куло-тюбетейки, расшитые местными орнаментами, и пакуль-пуштунки из домотканой шерсти. Большинство без сапог. В обыкновенных резиновых калошах азиатского типа – с острыми носами. У большинства – на босу ногу, у других – на шерстяные носки-джорабы. Но у всех – американские нагрудники с накладными карманами-подсумками для патронных магазинов.