Так, понятно. Голос Калинина звучит отчётливее, видно сидит лицом к двери:
– Карасакал! Ты подписал бумагу на верность Российскому Императору. Получил свободу, своего любимого коня, оружие, нукеров, инженера, тысячу рублей золотом, возможнось организовать в Персии большое многоприбыльное дело! А что взамен? Почему остановился в трёх переходах от российской границы? Я искал тебя в Ширазе. Почему не явился к месту условленной встречи в условленное время?! Как, почему вместо Шираза местом своей постоянной квартиры избран Хорасан? Что случилось в Ширазе? Что сделано? Отчитывайся!
Голос Карасакала:
– Мы прошли до Шираза. Доказательства у Войтинского. До него дойдёт очередь отчитываться, узнаешь в подробностях. В Ширазе нельзя было оставаться. Семейное дело. Мы ещё туда вернёмся по осени.
Голос Калинина:
– Семейные дела – дела второстепенные! Они не должны доминировать над делами государственными.
У Карасакала тоже повысил голос:
– Мне моя собственная судьба не так дорога, как судьбы моих близких. Я перестал тебя понимать, Калина! Говори на русском и перестань кричать в моём доме!
– В твоём доме? С чего ты взял? Хочешь познакомиться с сотней казаков Персидской казачьей бригады? С зинданом шах-ин-шаха? Вернуться в русскую тюрьму в Асхабаде?!
Кудашев решительно откинул в сторону кошму, закрывавшую вход. Вошёл. В комнате на коврах расположились Калинин, Войтинский и незнакомый Кудашеву афганец. На дастархане – остатки ужина – пустое блюдо, куски лепешки, пустые пиалы. Карасакал сидел, как на троне, на низеньком персидском сундучке, расписанном цветами и павлинами.
– Ассалам алейкум! – на фарси громко поздоровался Кудашев. – Уважаемые, ваши дорогие мне голоса я услышал ещё за тридцать вёрст от каравансарая.
Все встали. Здоровались с Кудашевым, как принято на Востоке, двумя руками. Кудашев задержал руки хазарейца, с немым вопросом смотрел в его жёлто-зелёные глаза дикого манула. Хазареец понял, назвал своё имя:
– Асфандиёр-пахлаван. Афганец из Хазареи, что близ Хайберского перевала.
Подумал и добавил обращение к Кудашеву: – Бек!
– Мой нукер! – пояснил Калинин. – Он не понимает по-русски. Хазареец, волк-одиночка, человек проверенный.
Присутствие Кудашева Калинину было на руку. Появились новые силы. Появилась уверенность, что вдвоём-то они поставят на место не в меру зарвавшегося туземца – разбойника Карасакала.
Карасакал хлопнул в ладоши. Кудашев знал, что это означает. Отрицательно покачал Карасакалу ладонью.
– Сначала поговорим, я ещё успею поужинать!
Сняв свои английские ботинки, присел на ковёр, скрестив ноги.