Так началась самостоятельная «взрослая» жизнь.
В первую же неделю пребывания в столице юношеские мечты рассыпались в труху под жёсткими ударами твердокаменных бланков кадровых анкет. Как оказалось, молодых архитекторов — талантливых и не очень, но со связями — здесь пруд пруди, а заезжего политеховского отличника без опыта работы абсолютно никто (вот удивительно!) не ждёт. За три дня посетив с полсотни строительных контор и фирм, занимающимся проектированием сооружений, и не найдя ни толики взаимопонимания с их руководством, Миша, вконец расстроенный, купил на последние деньги, не считая тех, которых должно было хватить на билет домой, пару бутылок пива и уселся на гранитный парапет набережной. На вокзал, где из экономии пришлось ночевать всё это время, идти уж совсем не хотелось.
Отхлёбывая из горлышка кисловатое пойло, отдалённо напоминающее замечательный напиток (и то лишь запахом), и полностью погрузившись в невесёлые думы, Агафонов, разумеется, не обратил внимания на то, как прямо за его спиной остановился автомобиль, и кто-то уже почти минуту нервно сигналит. А когда на плечо опустилась чья-то вовсе не тяжёлая рука, и незадачливый ловец столичной синей птицы соизволил, наконец, поинтересоваться столь наглым вторжением в личное пространство, вонзив в нахального субъекта возмущённый взгляд, то чуть не рухнул в воду. Рядом, открыто улыбаясь, стояло такое миловидное рыжее создание, что ещё минуту назад мысль о бренности жизни, «на века» засевшая в мозгу двадцатитрёхлетнего доморощенного философа, тут же растворилась в загазованной московской атмосфере.
Девушка, которая представилась Леной, мягко, но довольно настойчиво попросила Агафонова помочь ей разрешить небольшую проблемку за скромное вознаграждение в «три центнера гринов». Суть задания обещала рассказать по пути к родительскому гнезду, при этом Мише было твёрдо обещано отсутствие наличия в предприятии какого-либо риска физического насилия. Усевшись на переднее пассажирское сидение новенького «гольфа», наш продвинутый архитектор, пусть и несостоявшийся, весь обратился во внимание.
Проблема оказалась до ужаса примитивной и даже банальной. Рыжая Лена, любимая и единственная дочка ну очень богатого промышленника, приехав на каникулы из Швейцарии, где абы как постигала азы наук в известном на весь мир колледже, познакомилась в клубе на дискотеке с каким-то смазливым кислотником, который утром исчез из её постели в неизвестном направлении, попутно прихватив из папиного секретера «пять тонн укропа». Шутника знакомые кабаны довольно скоро вычислили и отловили, «бабло вытрясли и по шарам козлу вонючему надавали». Тут бы, кажется, и сказочке конец. Но папик, получив в лапы «взятые Цветочком взаймы для своего фючер-хусбанда» деньги (кто ж ему, болезному, правду-то скажет?), изъявил страстное желание с потенциальным зятем познакомиться поближе. Ха! А зятя-то и нет… Те дочкины приятели, которые обрабатывали подонка, рожами ну уж совсем не вышли. Да и знакомы отцу с «не самой правой стороны». А Леночка, «дура чокнутая», сказала, что мальчик — интеллигент…