— Кстати, — перебил я его, услышав слово «гадите», — Муша не появлялась?
— Нет, — покачал головой Василий, — а что?
— Да так, ничего, — ответил я, — просто на душе из-за нее почему-то неспокойно. Улетела вчера, обещала скоро вернуться, а сама исчезла. Боюсь, что-то случилось.
— Брось ты, — махнул рукой человек, — твоя муха — птица вольная. Где хочет, там и летает.
— Это уж точно, — согласился я, и большой камень с души упал. Но мелкие все ж таки остались. Нет, не может она просто так своего друга кинуть.
Допив кофе, Вася снова положил меня на ладонь, туда же осторожно опустил останки Катерпиллера, и мы отправились в его комнату. Надо было начинать тренировку.
— Вась, — спросил я его, когда мы вошли в спальню, — ты, случайно, Супера не знаешь?
— Кого? — не понял Ферзиков.
— Ну, паука, — пояснил я, — из Кабаковского компьютера. Того, что инсектоспикера открыл.
— Нет, а что?
— Интересно, а тараканов он ест?
— Не знаю, — рассмеялся Василий. — Но пусть тебя этот вопрос не волнует. Пока ты со мной, можешь ни о чем не беспокоиться. Кстати, я и от Бруска для тебя убежище приготовил. Хотя, тебе теперь в стене, наверное, покои королевские отдадут. Но все равно посмотри, хорошо?
— Давай, — заинтересовался я.
Вася поднял с пола красивую бутылку, внутри которой лежало несколько белых перышек, поломанных спичек, мелких кусочков фольги и бумаги. На блестящей этикетке крупными буквами было напечатано: «Путинка».
— Смотри, таракан! И цени мою заботу. Между прочим, в честь нашего президента водку назвали. А бутылка с его именем — настоящий президентский дворец. Нестандарт, ни один приемный пункт такую посуду не берет! Я, Агамемнон, спинным мозгом как чувствовал, что тебя во властные структуры возьмут.
— Ф-фу, — не смог скрыть я своего омерзения перед пустой посудой, — бутылка! Там же дышать нечем.
— Не фукай, — огрызнулся Ферзиков, — все предусмотрено. Там автономная воздухоподача. Не забывай, что я физик. На фольгу капнешь немного воды, зажжешь спичку (я тебя научу, как это делается), подогреешь металл, и все в порядке. Вода, когда испаряется, высвобождает кислород, сечешь? А кислород у нас что?
— Что? — меня начинало интересовать Васино изобретение.
— Полезный компонент воздуха, вот что. По большому счету, мы все кислородом и дышим. Понимаешь?
— Чего ж тут непонятного, — ответил я. — Ты, Ферзиков, непризнанный гений. Давай, как денег на бегах заработаем, ты свою лабораторию откроешь, а?!
— Видно будет, — снова рассмеялся Василий, — с деньгами все, что хочешь открыть можно, не только лабораторию. Зависит от их наличного количества… Но не в бабках счастье, Агамемнон. Проверено… Без них, конечно, ужасно хреново…