— Мы спасли вас не только от голода, но и от зенов. Вокруг нас слишком много слухов и сплетен. Поверь, мы гораздо больше любим людей, чем кажется.
— Поэтому вам нужно согласие? — спрашиваю с надеждой, глядя в мужское лицо.
Теперь в нём вижу спасителя, одного их тех, на кого могу положиться.
— Именно. Ну так как, девочка?
С трудом заставляю себя кивнуть.
— Лима? Произнеси это вслух.
— Да. Я согласна стать вашей, — говорю увереннее и смотрю ему прямо в глаза.
Ничего во тьме непонятно. Неясно, что несёт чернота. Радость ли, любовь, наказания или мучения. Мужские губы кривятся от самодовольства. Ашиль был уверен, что другого ответа не дам?
Хорас приближается снова. Теперь, когда есть согласие, не имею права ему отказать. Он идёт, а внутри всё замирает от будущих перемен. Закрываю глаза. Возле губ слышу мужское дыхание, чувствую близость мужчины. Он почти целует, но только почти… Где-то внизу живота теплеет, и всё наливается тяжестью. Жду, снова боюсь и волнуюсь.
— Ничего не случится, Лиама. Пока сама не захочешь.
Слышу чудесные слова и расплываюсь в улыбке. Правда? Неужели всё происходит со мной, и я вытащила счастливый билет?
— Тебе покажут комнату. Завтра начнёшь учиться.
— Учиться?
Слушаю Хораса и не верю ушам. Всё происходящее — чудо. Только вот… Мысли о стерилизации не дают покоя, но и спрашивать почему-то стесняюсь. Узнаю позже. Обязательно спрошу при первой удобной возможности. Скорей всего, всё обратимо. Хорас очень добр. Он не может быть настолько жестоким, чтобы оставить меня без шансов родить ребёнка.
— В моём доме будет не только красивая, но и умная женщина.
— Да, мой господин.
Хочу поклониться, но он меня останавливает.
— Никогда не склоняй головы, — произносит Ашиль чуть жёстче. — Держись с нами на равных.
Всё становится ещё интереснее. Правитель ставит меня на одну планку не просто с леварцами, но даже с собой. Определённо Лиама Мискис попала в рай ещё при своей жизни. Вот повезло!
— Вы очень добры со мной, — тихо произношу. — Почему?
— Скоро узнаешь, — отвечает Хорас. — Всему своё время.
Любуюсь статным мужчиной. Его слова и улыбки говорят за себя. В такого я могла бы влюбиться, отдать ему сердце и душу. В возвышенных чувствах и в прекрасном настроении меня забирает Цевана.
— Отведи Лиаму в покои, — будничным тоном распоряжается Хорас. — Сегодня пусть отдыхает.
Леварка кланяется, и мы уходим. Оказывается, комната с отдельной гардеробной — моя. Цевана показывает тайные панели, ванную, смежные помещения. Разговорить её не получается. Даже на вопросы она отвечает сухо, по существу. Ну и ладно! Уверена, рано или поздно обязательно найду кого-нибудь здесь, кто не будет смотреть на меня, как на пришлую третьего сорта. Странно только, что правитель сказал не склонять ни перед кем головы, быть со всеми на равных, но первая же леварка относится ко мне, как к прислуге. Так вели себя с мамой те, кто давал ей работу.