– Да, госпожа.
Анна-Мария прикусила напомаженную губку, на миг задумавшись.
– Полагаю, будет лучше, если барон узнает о произошедшем от меня. Я изложу в письме истину. О Джоне того же сказать мы не можем. Ведь он меня не любит…
Баронесса вдруг улыбнулась и весело взглянула на Лайзу.
– Вышло бы очень удачно, если бы написанное Джоном письмо пропало. Но как это сделать? Письма он отправляет с курьером. Остановить курьера я не могу, равно, как и забрать письмо у Джона. Если он догадается, что письмо не отправлено, он просто напишет новое.
– Значит, надо убедить Джона в том, что он отправил письмо.
– Но как же это сделать? Я никогда ничем подобным не занималась!
– Я тоже никогда не занималась подобным, – вздохнула Лайза. – Но, думается мне, что сделать это не так уж и сложно. Например, можно вскрыть конверт с уже написанным письмом, вложить в него пустые листы и запечатать обратно…
– И Джон отправит их, ни о чем не догадываясь! Ах! Лайза, как ловко ты это придумала!
Горничная улыбнулась, наклонилась к самому ушку своей госпожи и прошептала:
– В таком случае, не впутывайте себя больше, чем… Не беспокойтесь ни о чем! Я сама подменю письмо. В конце концов, это в моих интересах.
– О, Лайза! – тут же замотала головой Анна-Мария. – Не говори так! Это в наших общих интересах. Ведь мы с тобой друзья.
* * *
Покинув дом барона Грея, Полковник молча сел в экипаж, забыв даже отдать приказание кучеру трогаться с места. Однако кучер, сообразительный здоровяк, верно решил, что полицейскому некуда больше ехать, как только в полицейский участок, и направил коней именно в этом направлении.
Покачиваясь в экипаже на кочках городских дорог, Полковник размышлял о разговоре, о реакции горничной и более прочего о поведении Анны-Марии.
С какой стати, думал следователь, вступилась она за свою служанку? Такое поведение не только несвойственно представительницам высшего света, но строго осуждается ими. Слуги обязаны защищать своих господ, а вовсе не наоборот. Тем более при наличии такого серьезного обвинения, как похищение «дворянской чести».
Получается, продолжал рассуждать служитель закона, у Анны-Марии есть веская причина защищать свою горничную. Вероятнее всего девушка опасается, что Лайза сболтнет лишнего, оказавшись в полиции. Уж не причастна ли сама баронесса Грей к этим ограблениям?
– Бог ты мой! – вдруг воскликнул Полковник, вспомнив слова графини де Монти. – «…очаровательная девушка лет двадцати…» – полицейский нервно прикусил губу. – А горничную-то очаровательной его сиятельство не мог назвать. Граф Монти не слепой и слишком высокого мнения о себе, чтобы обратить внимание на служанку вроде Лайзы.