– Добрый день, госпожа. Как прикажете о вас доложить? – с поклоном спросила Лайза.
Тяжело отдуваясь, мадам Дорин назвала свое имя и выразила желание дождаться баронессы Грей в ее гостиной.
– Не поймите меня неправильно, милочка. Больные ноги не позволяют мне соблюдать этикет, а вовсе не врожденная грубость, – пояснила она.
По мнению Лайзы, полностью совпадавшим с мнением других жителей города, над манерами мадам Дорин еще требовалось поработать. Но Лайзе, разумеется, не пристало учить чему-то почтенную мадам. Поэтому она отошла от двери, с приветливой улыбкой пропуская в дом гостей. После того, как мадам разделась, горничная проводила гостью в комнату и отправилась сообщить юной баронессе новость.
Анна-Мария восприняла визит благосклонно и без промедления спустилась вниз.
– Мадам Дорин! Как я рада вас видеть! – воскликнула девушка, словно давно была лично знакома с гостьей.
Дама нахмурилась. Теперь, когда мехов на ней не было, Лайза без труда могла разглядеть посетительницу. На вид ей было лет сорок – сорок пять, но старалась выглядеть мадам Дорин, по крайней мере, на тридцать. Получалось не слишком удачно, но своих попыток женщина не оставляла.
Разгладив морщинки на массивном, покрытом капельками пота лбу, мадам протянула девушке руку, которую та охотно пожала. Встать с дивана мадам Дорин не потрудилась, всем своим видом напоминая, что ноги у нее больные и всякое движение дается ей с большим трудом. После этого, отбросив всякие надежды быть представленной Анне-Марии по всем правилам, мадам Дорин заговорила:
– Моя дорогая, мне так неловко сообщать вам то, что я приехала вам сказать. Сегодня ночью был снегопад, и дом мой сильно пострадал от него. Вы же знаете, какая это беда – старые перекрытия! Они совсем прогнили, как видно, под осенними дождями и сегодня ночью, не выдержав нагрузки, провалились.
– Какой ужас! – искренне посочувствовала юная баронесса.
– Да, да. Беда случилась, разумеется, не в жилой части дома, но при обвале серьезно повреждена главная печь. В моих гостиных сейчас не теплее, чем на улице! И, разумеется, ни о каком бале речи и быть не может.
Анна-Мария восприняла неприятную новость спокойно. Пожалуй, кроме Лайзы никто и не заметил, как тень печали скользнула по ее прелестному личику. Однако на саму горничную новость подействовала как ведро ледяной воды.
Бал-маскарад был лучшим способом для служанки познакомиться с дворянином и не позволить ему усомниться в общественном положении незнакомки. Бал-маскарад был единственным способом заставить графа Торре потерять голову от незнакомки и не позволить ему увидеть, в конце концов, ее лица. Лайза уже и подходящее платье себе выбрала: на время бала она собиралась перевоплотиться в восточную красавицу. Насколько понимала воровка, Восток и Красота всегда манили к себе мужчин. И неужели теперь все приготовления девушки оказались напрасны?