Кейт ответила не сразу. Она подошла к окну, отодвинула штору и некоторое время наблюдала за стайкой птиц с голубовато-серыми крыльями и коричневой грудкой, прыгающих по ветвям оливкового дерева.
– Это не важно, – проговорила она. – Главное – что скажут об этом твой отец и доктор Норвуд.
Он ждал до самого вечера, прислушиваясь к каждому шороху и постепенно теряя надежду. В конце концов, боль в висках притупилась, и Бен задремал, прислонившись к стене и уронив голову на плечо. Сквозь сон послышалось, будто кто-то его зовет, но он не проснулся, думая, что померещилось.
Резкий и громкий удар по решетке заставил его вздрогнуть и открыть глаза.
– Ты оглох? – хмуро осведомился дежурный солдат. – Поднимайся, к тебе пришли.
Роберт остановился в двух шагах от двери и демонстративно убрал руки за спину. Рядом с ним шелестел бумагами судебный секретарь.
– Слушаю тебя, Хупер, – холодно проговорил капитан.
«Дьявол и преисподняя!»
– Я буду говорить только с вами наедине… сэр. – Красавчик облизнул пересохшие губы и прокашлялся. – Если ему нужно записывать – потом повторю слово в слово.
Секретарь вопросительно уставился на капитана. Роберт молчал, не глядя на Хупера, а тот, опустив голову, ковырял обгрызенным ногтем ржавчину на решетке.
– Хорошо, – наконец произнес капитан Айвор. – Уиллис, ступайте, я позову вас позже.
Шаги уходящего затихли в глубине коридора.
– Я дико сожалею о том, что случилось, сэр, – глубоко вздохнув, начал Хупер. – Богом клянусь, я не хотел.
Роберт прошелся мимо решетки, остановился напротив и посмотрел на него. В его взгляде сквозило презрение.
– Ты сказал, что мечтал об этом, – с усмешкой напомнил он. – Соврал тогда или пытаешься врать теперь?
– Ни то, ни другое. – Красавчик поскреб пятерней небритую щеку. – Слушайте, вы потопили мои корабли, взяли меня в плен, упекли в тюрьму, а потом, вместо того чтобы просто повесить, унизили, сделав ординарным матросом>34 у себя на судне. И думаете, все это время я не хотел как следует, от души, вам врезать? Конечно, хотел. Я же капитан и был капитаном намного дольше, чем вы. Пускай пиратским – так уж вышло, но гордости у меня ничуть не меньше, чем у вас, сэр.
– Значит, тебя оскорбило то, что я спас вас от заслуженной смерти и дал тебе и твоим людям возможность искупить вину? – прищурился Роберт. – Что ж, больше я такой глупости не сделаю, и теперь тебя совершенно точно повесят. Доволен?
– Говорят, месть – блюдо, которое едят холодным, – усмехнулся Красавчик, – но неужели я стал бы выжидать два года, чтобы отплатить вам за унижение? Если бы я разочаровался в вас, как в капитане и в человеке, я бы давно уже убил вас и сбежал вместе со своей командой. И если бы не дрянное вино, которое мы на радостях вливали в себя, не зная меры, я бы никогда не сделал того, что сделал. – Он снова вздохнул. – Можете повесить меня, но я говорю правду: мне очень жаль, сэр.