– так он, наверное, собирается назвать свое уютное гнездышко. – Эдвард Айвор нахмурился. – Не хочу даже думать об этом. Однако Совет обязал Роберта найти подходящее место в заливе для постройки нового порта. Поэтому сын прямо из церкви отправился на причал, чтобы подготовить корабль и команду к отбытию.
– Как долго его не будет? – заволновалась Кэтрин. Ей вдруг показалось, что они с капитаном не увидятся месяц, полтора или даже больше и что разлука встанет между ними холодной, безмолвной тенью, лишающей радости и желания жить. Всему виной были слова священника, который предрек им скорое расставание навсегда – с того дня, когда перед лицом Господа, в присутствии родственников и знакомых Роберт Айвор принесет брачную клятву другой женщине.
– Не переживайте, мисс Маккейн, – устало улыбнулся мистер Айвор. – Это не плавание, а сущий пустяк: мой сын будет дома уже в пятницу, чтобы успеть на бал и потанцевать со своей нареченной.
А дома их ждал сюрприз. Эдвард Айвор не зря провел весь вечер у Стонтонов и позволил главе семейства выиграть несколько партий в криббедж>46. Войдя в гостиную, Мэри изумленно ахнула: возле окна, заботливо накрытый кружевной салфеткой, стоял большой старинный клавикорд>47 из красного дерева.
– Это, конечно, не фортепиано, но для домашнего музицирования подойдет, – улыбнулся губернатор, глядя на сияющее лицо дочери. – Обе девицы Стонтон давно вышли замуж, миссис Стонтон никогда не любила музыку, и забытый инструмент много лет простоял без дела, поэтому не ошибусь, если скажу, что хозяева были только рады его продать. Зато теперь мы будем иметь удовольствие слышать, как поет и играет моя милая Мэри-Энн.
– Спасибо, отец! – воскликнула девушка и поспешила обнять его. А потом бросилась к клавикорду, подняла крышку, на которой с внутренней стороны были изображены спешащие по морю парусники и сидящие на скалах сирены, принесла табурет и сразу же села играть. Впервые за много лет дом Айворов наполнили звуки музыки, и темнокожие слуги толпились в дверях, наблюдая за Мэри, вспоминающей этюд за этюдом. И этим вечером не нужно было искать занятие, способное развлечь перед отходом ко сну: юная мисс Айвор блестяще сыграла сонату и пару известных миниатюр, а затем исполнила несколько английских и шотландских песен. У нее был хорошо поставленный голос, мягкий и в то же время сильный, способный передать самые тонкие оттенки чувств, и девушка прекрасно знала, как это действует на слушателей. Изредка отрывая взгляд от клавиш, Мэри видела восхищение на лице Кэтрин, умиротворенную улыбку отца и глубокую задумчивость в глазах Стейна – особенно когда звучали хорошо знакомые ему старинные шотландские мелодии. И надеялась, что музыка, напомнившая ему о родине, вызовет воспоминания и о семье, которую он покинул. Было бы здорово, если бы однажды Этельстейн Уильям МакМоран осознал это и, поборов свои страхи и слабости, принял решение вернуться домой, в Эдинбург…