Роберт отчаянно спорил. Говорил о том, что за два года службы на «Призраке» Бен изменился, что во время боя с испанцами его абордажная команда сражалась храбрее многих, что Хупер заслуживает доверия и возможности начать новую жизнь. Судья только ухмылялся, глядя на него. А потом сказал, что по имеющимся у него сведениям Красавчик вел себя с офицерами вызывающе, выказывал неповиновение и намеревался разделаться со своим благодетелем. Да и будучи заключенным под стражу демонстрировал грубость, неуважение и непомерную наглость. Нет-нет, даже не уговаривайте, дело закрыто…
И плевать, что настоящий убийца Келли Паркер останется на свободе. А ведь он может запросто убить кого-то еще.
Кстати, интересно, откуда у судьи и членов парламента сведения о том, что происходило на борту «Призрака»? Неужели кто-то за его спиной распустил язык, выставив своего капитана не в лучшем свете?
Роберт выпрямился и нервно постучал пальцами по столу.
Как же мерзко, когда предают те, кому полностью доверяешь!
Он отодвинул в сторону папку с отчетом – придется его переделать, но не сейчас – и, сам не зная, зачем, вынул из ящика судовой журнал. Открыл его наугад, наткнулся взглядом на одну-единственную строку и, нахмурившись, потер холодной ладонью пылающий лоб.
«Сегодня произошла встреча, которую я хотел бы как можно скорее забыть».
Забыть не получилось. Перед глазами живо и ясно возникла залитая солнцем палуба «Валианта», Кейт, шагнувшая ему навстречу… и где-то внутри вновь появилось то странное, щемящее чувство узнавания, обещавшее скорое и безбрежное счастье. Так, наверное, происходит с людьми, предназначенными друг другу. Он никогда не верил в любовь с первого взгляда, но убедился в том, что она существует. И все было хорошо – до тех пор, пока мистер Спенсер не солгал ему, что молодая мисс плывет к жениху…
Ошибаешься. Даже если бы дядя оказался честным человеком, ты не признался бы Кэтрин в любви и не сделал бы ей предложение. Потому что незадолго до этого поддался на уговоры отца и обручился с другой.
Все люди ошибаются, но некоторые промахи обходятся слишком дорого. Один неправильно сделанный шаг или крохотное проявление слабости – и сломано сразу несколько судеб.
Капитан тяжело вздохнул и захлопнул журнал.
Слишком много неверных решений он принял за последнее время, и теперь обязан хотя бы что-то исправить. Если Кейт для него потеряна навсегда и ничего уже не изменишь, то Хупера еще можно попытаться спасти.
Осталось только придумать, как.
Самое неприятное в стоянии у столба, это не жара – к жаре он давно привык, не голод и жажда, не усталость в ногах и даже не то, что вокруг собралась толпа горожан, готовых швыряться не только словами, но и камнями. Самое непереносимое в этой ситуации – мухи. Гадкие маленькие твари, беспрестанно ползающие по вспотевшему лицу, залезающие в глаза, в нос, в уши, противно жужжащие и щекочущие своими мерзкими лапками. А некоторые, как выяснилось, еще и кусаются!