Перед отъездом в госпиталь доктор Норвуд еще раз осмотрел Кэтрин, послушал ее дыхание, посчитал, как часто вздрагивает на шее бледно-голубая жилка. Потом повернулся к Мэри и Роберту, которые замерли рядом в томительном ожидании:
– Первый случай в моей практике, когда человек так долго не приходит в себя. Боюсь, я поторопился с выводами. Жизнь в этом теле мерцает, как крошечный огонек, которому уже давно пора обрести силу, иначе, в конце концов, он тихо и незаметно угаснет.
– Но что-то же можно сделать! – Мэри всплеснула руками. – Лекарства или, может, кровопускание…
– Величайшее заблуждение современной медицины – любую болезнь пытаться лечить выпусканием крови! – возразил Стейн. – Вы не представляете, скольких людей погубило невежество врачей-недоучек… Нет, здесь нужно что-то другое. – Он поднялся. – Я посоветуюсь с доктором Мином. Возможно, он что-то подскажет, а пока остается только ждать.
Он кивнул Роберту и, в глубине души проклиная лестницы, спустился в прихожую, где его догнала Мэри.
– Я поеду с вами, – решительно сказала она. – Нужно убедиться, что с Лиззи Паркер все хорошо и с подопечными Кэтрин – тоже. Когда Китти очнется, она непременно захочет узнать подробности.
Стейн мягко улыбнулся, глядя на нее: похоже, девушка не допускала и мысли о том, что подруге может стать хуже. Этот настрой успокаивал и вдохновлял его, усомнившегося в своих силах.
– Роберт пока присмотрит за ней, – на всякий случай добавила Мэри, – а потом я сменю его, чтобы он мог забрать из тюрьмы своего матроса. Если Китти придет в себя, брат немедленно сообщит нам.
– Не сомневаюсь. – Стейн предложил ей руку, и девушка с тихой радостью приникла к нему. – Между прочим, – добавил он чуть погодя, – вашего появления в госпитале с нетерпением ждут: и пациенты и сиделки желают знать окончание пьесы о веселой трактирщице. Один молодой человек третий день симулирует недомогание, только чтобы остаться и узнать, кому отдала свое сердце прекрасная Мирандолина.
Мэри рассмеялась. И уже в карете прошептала, прижавшись к его плечу:
– Как и всякая умная женщина, она отдала его лучшему мужчине на свете.
У маленькой Лиззи теперь не было недостатка в няньках: миссис Коути и другие сиделки наперебой ворковали над ней и умилялись, когда она бегала по коридорам босая и в одной рубашонке. Похоже, девочка не успела как следует испугаться и быстро забыла о том, что произошло накануне. Молли тоже оправилась от потрясения, но пока не вставала с койки и постоянно кашляла. А вот Элис Аттвуд пострадала сильнее всех: ее длинные каштановые волосы обгорели, а обе ноги были сломаны от удара о землю. Дежуривший ночью Риггз был вынужден провести операцию, и Стейн, осмотрев аккуратно наложенные шины и швы в том месте, где кости вышли наружу, похвалил молодого хирурга за отличную работу. После чего отправил смущенного Риггза домой, отдыхать.